Барон из МЧС

— Вали, курсант… А всё-таки славно сегодня повоевали! — неожиданно тепло улыбнулся Станов. — Не ожидал от вашей группы такого. Все же с виду некондиция.

Глава 24

Кондиция мы или нет, но на следующий день всю учебную базу облетела новость о наших подвигах. От армейских курсантов прохода не стало. Все с жадным любопытством интересовались подробностями боя. Понять ребят можно: три года обучаются, но так до сих пор ни в одной схватке, кроме учебных, с фантомами не участвовали.

Ну, тут вся наша группа и развернулась! Первым врать стал я, придумывая такие подробности боя, что не всякому писателю с больным воображением в голову придёт. Одна только история, как меня окружила группа гоблинского спецназа, состоящая из одних похотливых дамочек, вызвала живейший интерес.

Кстати, я уже ознакомился с фотографиями самок харков. Действительно, очень миленькие красоточки, и не такие ядовито-зелёные, как их мужики. Правда, ни в каких боях они не участвуют, но по мне, это даже к лучшему. Не уверен, что мог бы пристрелить подобную няшечку с большими выразительными глазами.

Никто, конечно, мне не верил, помня, что уже были прецеденты после захвата штабного оборотня. Но слушали со скептическим интересом. Тут мне на помощь пришли одногруппники во главе с инструкторами. Уже к вечеру наш рейд оброс не только героическими подробностями, но и эротическими.

В этом плане особенно разошёлся Алан Борсиев, соблазнивший в своих фантазиях не меньше сотни гоблинских самок. Восхитившись его сексуальной силой, они все переходили на нашу сторону и горько рыдали, когда Алан вернулся на базу.

Светка с Зоей поначалу фыркали, слушая эти порнорассказы, но потом плюнули на всё и стали подыгрывать парням. Правда, делали это своеобразно. Гоблинки, по их словам, оказались жирными прыщавыми старухами. С немытыми волосами и остальными частями тела.

На время забыв об армейском молодняке, вся мужская часть нашей группы сцепилась в словесном поединке с девичьей. Станов, естественно, на нашей стороне, а Якутова поддержала барышень. И, кажется, уже все верят в собственные выдумки! Почти до потасовки дошло, кода Лёха Стариков заявил, что Воскресенская сама чуть гоблину не отдалась.

Типа, из-за жуткой ревности захотела отомстить бравому Алексею, в которого тайно влюблена. Мол, еле оттащили её от харка, который от страха успел пустить себе пулю в лоб раньше, чем его изнасилует Зойка.

Курсанты базы уже давно забыли, из-за чего всё началось, и откровенно веселились, делая ставки, чем закончится наше представление. Закончилось оно, как обычно: марш-броском. Причём Станов и Якутова подрядили на него не только нашу группу, но и армейский молодняк. Причина проста: нефиг языком бить и уши развешивать, когда идёт учебный процесс.

И никого не волнует, что у всех нас как бы свободное время, и оба инструктора сами принимали участие в этом импровизированном шоу. Парочка наиболее бессмертных курсантов захотели было заартачиться, но не с опытными спасателями им тягаться.

К чести армейских, почти все они выдержали наш темп, хотя и пришли к финишу в полуобморочном состоянии. После этого быстро слиняли по своим норкам, боясь, что злобный прапорщик и маньячная лейтенант ещё чего-нибудь поганого выдумают.

Ну а мы пошли разбирать вчерашний бой, уже серьёзно отнесясь к нему. На собственной шкуре прочувствовали, что спасатели — это не просто крутые наглые вояки, но и люди, танцующие на острие ножа. Чуть остановился, принял неверное решение — и хана тебе.

С удовольствием погрузившись в анализ вчерашней акции, легли спать далеко за полночь. Тем более, что и инструкторы вели себя не как обычно, приравнивая нас к тупому мясу, а достаточно уважительно. Быть может, я неправ, но кажется, что для них мы перешли немного на другой уровень. Не особо высокий, но уже не такой отстойный.

После отбоя уснуть сразу не получилось. Всему виной мой жилец по кличке Чах. Как только я закрыл глаза, блаженно растянувшись на койке, он хоть и мысленно, но очень громко произнёс.

— Ложь — это отличительная черта низших! Ты уподобился им, исковеркав правду! Значит, ты тоже теперь для меня низший! Наш договор больше не имеет силы!

— Ну и вали, — устало ответил я. — Как-то жил без тебя и дальше проживу.

— Я пока не могу, но как только выберусь, то убью тебя. Или лучше порабощу твой разум, превратив в слугу.

— Хорошо устроился. Только кто тебе сказал, что я дам возможность использовать своё тело как квартиру?