Ну а дальше и врать не пришлось. Теперь все наши подвиги обрели своё объяснение. С каждым моим словом присутствовавшие всё больше охреневали. Ну, за исключением тех, кто знал часть истории. На бедного Старшего следователя Комова совсем смотреть больно.
- Выйдите все, кроме Горюнова, - приказал он в какой-то момент.
Выгнал даже адъютанта, оставшись со мной один на один. Чувствую, сейчас пойдут уточняющие и очень неприятные вопросы. Так и оказалось.
- Горюнов… Отныне считайте себя не сержантом, а подследственным. Сокрытие такой информации можно смело приравнять к государственной измене. Минимум, что вам светит - это каторга. Но я не исключаю и эшафот.
- Да ладно, Илья Сергеевич, - беспечно отмахнулся я. - Не переигрывайте. Такие вещи говорят, нацепив наручники и держа под прицелом. А у меня даже табельное оружие не отобрали. Тем более вы знаете про мой серп. Только дурак останется с таким “преступником” тет-а-тет.
Из чего делаем выводы: либо вы не хотите меня арестовывать, либо хотите, но по каким-то причинам не можете. Почему-то мне кажется, что вторая версия более жизнеспособна. Если это так, то сразу же возникают другие выводы. Вам их озвучить или прекратим устраивать цирк?
- Это не цирк, - нахмурился следак. - Дело реально серьёзное.
- Но полномочий вести его в одиночку у вас нет?
- Не буду спорить, хотя по своему ведомству и обязан допросить со всем пристрастием.
- Из-за сержанта Палкиной? - кинул я затравочку. - Она кто? Судя по её странным способностям, склоняюсь, что дочь императора. Отсюда и код “три нуля”.