Самозванец из Гессена

Как бы то ни было, но через несколько минут, мы складировали стонущие тела у стены и начали допрос.

— Чьих будете, калеки? — ласково интересуюсь у наименее пострадавшего, поэтому способного внятно говорить.

— Пошёл ты! Ты хоть знаешь, на кого наехал⁈

— Раздавить? — моментально среагировала Глаша, поставив допрашиваемому свою туфлю на самое дорогое, что есть у мужиков между ног. — Этот тупой совсем: потомство плохое будет.

— Эй! Ты чего⁈ Психопатка! — взвизгнул он фальцетом. — На род Бугурских работаем! Графиня погибшего графа и братец его родный приказали вот этого к себе доставить! Не собирался никого убивать! Барон Гольц живой нужен! Убери ногу! Пожалуйста! Мы всего лишь исполняли приказ!

— Нытик, слабак. Сдался сразу. Никакого удовольствия, — кратко прокомментировала служанка и вопросительно посмотрела на меня. — Давай другого попытаем?

— Да тут все такие, Глаша. В следующий раз покрепче найдём и покуролесим от души.

— Я запомнила. Должен будешь.

— Ах, какая женщина! — с придыханием сказал мне на ухо невидимый Такс.

— Ты что, кобель, на человеческих самок засматриваться вздумал?

— Она такая же человеческая, как и я. И вообще! Я серьёзный взрослый пёс, поэтому сам строю свою личную жизнь! Понял?

— Назвал бы тебя, извращенца, зоофилом, но ты вроде сам «зоо»… Что там со второй группой?

— Их командир сказал, что не стоит светиться, и умотал со своими. Кстати, явно за вас переживал и даже был готов прийти на помощь, если бы дела пошли плохо.

— О чём задумался, Макс? — прервала нашу молчаливую беседу Анна.

— О трофеях, конечно. Как победители имеем право взять контрибуцию.

— Мародёрничать? — сморщила она свой носик.

— На войне знаешь, что главное?

— Победа.

— Нет! Самоокупаемость! На бензин потратились, время потеряли, моральный ущерб Глаше непоправимый нанесён был.

— Какой? — впервые проявила мимолётную эмоцию служанка, удивившись от такого высказывания.