Чистильщик

Так, с шутками и дружескими подколками мы прошли в зал. Дато расстарался на славу: столы ломятся от еды и выпивки. Народу не протолкнуться, но нет ощущения давки. Опытные Чистильщики перемешались с молодыми, и уже завязались интересные беседы под рюмочку, несмотря на ранги и боевые заслуги. Поэт опять не удержался и выдал неплохую оду, посвящённую новобранцам. Позже к нам присоединились Аня, Настя и Кирюха.

Увидев Анастасию, Жан вошёл в настоящий экстаз и вцепился в девушку, как клещ. В принципе, она сама была не против этого до такой степени, что закралось стойкое подозрение, чем закончится для этой парочки сегодняшние посиделки. Бедный папа-полковник!

Утром я проснулся в квартире Мышки. Опять пахнет оладушками. М-м-м… Как же я успел по ним соскучиться! Надо Глашу, когда опять переберусь в дом Достоевских, тоже напрячь печь их на завтрак.

Прошёл на кухню и обнял сзади готовящую Иру.

— Доброе утро, княжна… — попытался поцеловать её в шейку.

— И тебе, Макс. Подожди. Сейчас последнюю партию допеку и надо поговорить.

Ждать пришлось недолго.

— Максим, — усаживаясь напротив, мягко сказала Ира, накрыв своей ладонью мою. — Это наша последняя ночь. Больше не будет.

— Вот это заявочка! — воскликнул у меня в голове Такс, откушивающий в углу. — Я чуть сметаной не подавился!

— Да уж… Заявочка, — повторил я за ним вслух, обращаясь к Долгоруковой.

— Не заявочка. Просто честный разговор. Кажется, я влюбилась в одного человека.

— Кажется? — переспросил я.

— Да. Кажется. Ещё не совсем уверена в себе, иначе бы сегодняшней ночи у нас тобой не было. Но она прощальная. Извини… Крутить романы на два фронта считаю неприемлемым для себя и неуважительным по отношению к парням, что рядом. Одно дело — замешанная на всплеске энергий Дара эмоциональная вспышка, закончившаяся постелью, и совсем другое: пудрить мозги, изображая чувства.

К тому же мы скоро на Рубежах окажемся. Ты в своей группе, а я в своей. Через месяц друг друга и вспоминать не будем. Да хоть бы и в одной были: там у нас на все нежные отношения — жёсткое табу. Даже Стелла с Глыбой забывают, что парочка, отрываясь уже в тылу.

— Вроде мы договаривались сразу, что «любовь-морковь» — это не про нас. Хотя чего тут рассусоливать? Последняя ночь — значит, последняя. Она была классная, и жалеть о ней не буду. Что за мужик у тебя нарисовался? Надеюсь, не Поэт. И потом обратно не прибежишь искать утешения?

— Нет! Не Поэт! На фиг этих романтичных! — рассмеялась Мышка. — А мужик шикарный. Правда, не нарисовался, а я попытаюсь перед его носом сама обозначиться. Только с ним всё так сложно, что не уверена в себе. Не удивлюсь, если имею надуманные чувства. Поэтому и должна побыть одна. Себя понять.

Хотя, знаешь… Может, и прибегу к тебе, если всё пустышкой окажется. Не будешь никем занят, то примешь на дружеский психотерапевтический секс?

— Посмотрим. Мне сейчас в Штаб для получения назначения в группу ехать. Вечером вещи заберу и ключи на тумбочке оставлю, дверь захлопнув.

— Пусть всё здесь остаётся! — беспечно махнула рукой Ирина, явно расслабившись от того, что резко не отреагировал на её признание. — Мы через неделю отбываем на Рубежи, поэтому пользуйся квартиркой по своему усмотрению, если тебя раньше не отправят. По-дружески, так сказать. Но баб в мою постель не таскай. Есть другие спальни.

— Как у тебя всё просто…