Чистильщик

— Не утруждайтесь. Сам зачитаю. С выражением, чтобы накал страстей соблюсти.

Развернув помятую бумажку, я встал в позу непризнанного поэта и начал:

— " Господин граф! Извините, что без имён, но иногда они лишние. Поздравляю, что избежали моей прошлой ловушки с разгромленными предприятиями сами знаете чего. Неожиданно!

По идее, должен был расстроиться подобным исходом, но правильный противник вызывает уважение. Уважение склоняет к сотрудничеству. Поэтому без обиняков: нам с Вами есть о чём договариваться. Взаимовыгодное партнёрство ещё никому не вредило.

Именно с Вами, а не с той прекрасной барышней, которая думает, что лучше мужчин в некоторых делах. Признаться честно, она вообще недоговорная. Как видите, я знаю то, что другие упустили, исследуя наш пикантный бизнес. Также я знаю, что барышня слишком сильна, чтобы справиться с ней в одиночку и прибрать всё в единоличное пользование.

Проблема серьёзная, но устранимая совместными усилиями. Мне же нужно немногое: равноправное партнёрство по некоторым вопросам. В остальные вещи лезть не хочу. Более того! Отчаянно не желаю ввязываться в то, чем не смогу нормально руководить.

Через неделю буду в столице. Если Вас заинтересовало моё письмо, то прошу послезавтра ровно в четырнадцать часов прислать человека с жёлтыми хризантемами к памятнику Борису Годунову, что стоит на берегу Мойки. Пусть просто полюбуется великолепной скульптурой и уходит.

Как только появится возможность для нашего с Вами приватного разговора, то на этом же письменном столе снова появится моё послание с подробными инструкциями.

P. S. Надеюсь, что говорить про то, что это письмо должно быть сразу же по прочтении уничтожено, не стоит. Мы оба хотим жить долго и счастливо, поэтому давайте исключим неприятные неожиданности."

Первые несколько секунд, глядя на резко наливающееся бордовой синевой лицо следователя, я реально опасался, что мужика сейчас хватит удар. Но Иванов с трудом, но справился со своими эмоциями.

Опаньки… Не справился! Полез драться, решив, что сильнее меня в рукопашном бою. Я очень быстро указал ему на эту ошибку, пару раз двинув по печени и связав простынёй.

— Кретин! — прорычал он. — Ты что, собака, устроил⁈

— А я ведь обещал, что словарный запас нецензурной лексики ещё пригодится. А вы не верили, — миролюбиво начал я, присев на краешек кровати. — Теперь мучайтесь банальными выражениями. Хотя можете и просто послушать — против не буду.

Я не собираюсь играть с Бугурскими в «кошки-мышки». Подобным занимаюсь исключительно со своей капралом на базе Чистильщиков. Если оценили каламбурчик, то продолжу дальше.

Ждать, когда Елизавета очухается и снова призовёт убийцу на мою голову, не намерен. Поэтому предпочитаю наносить превентивные удары. Хотите вы этого или нет, но примерно через неделю грохну Иннокентия, дав повод для прелестной головушки Лизоньки заняться решением более насущных проблем, чем какой-то приезжий баронишка. Позиция ясна?

Следователь молча кивнул: после первых воплей я ему на всякий случай кляп в рот запихал, чтобы не всполошил округу.

— Отлично. Следующий вопрос ещё проще первого. Вы со мной или в стороне? Ответа сейчас не требую. Завтра у меня дежурство на базе, так что время поразмыслить у вас будет. Ферштейн?

— М-м-м-м…

— Ах да! — вспомнил я про кляп и вытащил его. — Только шёпотом, пожалуйста.

— Гнида…