Чистильщик

Всё. Вроде готово и можно убираться

— Одежда, — говорит Такс, не выходя из режима невидимости. — Слушай, Макс. Не мог же сюда Шешковский припереться в одном пиджачишке. Может, плащ из его дома доставить?

Точно! А ведь прав хвостатый! Мы с Ивановым как-то этот момент упустили.

— Неси. Ещё шляпу и трость захвати, с которой этот гад никогда не расставался.

Бросив принесённую одежду на диван, ещё раз оглядел поле боя критическим взглядом. Красиво и кроваво. Я бы сам поверил, что здесь случился знатный махач.

Теперь следующий этап. Оказавшись за воротами приюта, жду, когда Такс взорвёт парочку гранат в домике охраны. Нам нужна от них сейчас паника, а не осмысленные действия. Потом набираю с левого телефона номер дежурного по главному управлению Следственного Комитета.

— Алло, полиция⁈

— Не совсем, — раздаётся в трубке вальяжный голос. — Дежурный по…

— Да мне всё равно, что не совсем! Не разбираюся в ваших погонах! Тут страхи творятся! Приют за городом один есть, для осиротевших сироток! Этот… Мухинский, кажись, называется! Иду мимо, а в нём стрельба, взрывы!

— Подождите! — подобрался дежурный. — Какая стрельба? Какие взрывы? Вы уверены? Кто вы, вообще, такой?

— Охотник я! Ехал домой мимо, а тут… Чует сердце, что эти… тираристы хотят бедлам устроить! Детишек покрошат, как в прошлом годе на югах! Я газеты читаю — не последняя деревня, чай! И уверенный полностью! Такие бабахи ни с чем не перепутаешь! Я вот даже фотку сделал! Там горит что-то!

— Скиньте мне её на адрес, который сейчас пришлю.

— Я в этих интернетах не разбираюся. И телефон у меня без него. Ты уж, мил человек, давай своих в ружжо подымай! Страшные дела у мухинцев! Спасай сироток!

— Как ваша фамилия?

— Вот что ты заладил⁈ Прохожий! Больше ничего не скажу. Мне своя голова дорога ещё. А то вдруг тираристы прознают про свидетеля. Ох… Опять что-то там у них полыхнуло! — добавил я паники в голос и быстро отключился.

После этого уничтожил телефон. Такс переместил меня домой и отправился подкидывать в дома Шешковского и Бугурского интересные бумажки, указывающие на их связь в преступных делах.

Юлия с Савелием не спали. Оба сидели в моей комнате, явно ожидая прибытия блудного Гольца.

— Ты за маньяками охотился или сам маньячил? — оглядев мою окровавленную одежду, спросила Достоевская. — Немедленно всё скидывай, и в печь! Сам в душ!

Быстро выполнив её разумное приказание, снова вошёл в комнату с широким полотенцем на бёдрах. Не стесняясь, переоделся в домашнее под пристальными, пытливыми взглядами молчаливых гостей.

— Рассказывай, — попросил полковник.