– Апа! – утвердительно повторила другая.
Плачу… Чувствую, что плачу. Неловко вытерев слёзы нервной рукой и прокусив от переполнявших чувств губу до крови, осипшим голосом, борясь со спазмом в горле, невнятно промычал:
– Да, родненькие… Я – ваш папа… Я пришёл…
– Смотри не грохнись здесь! – раздался голос няньки. – У вас, мужчин, нервишки слабые – перепугаешь ещё детишек! Хотя, если верить тому, что Ввейда рассказывала, то ты не из таких.
– Всё нормально, Уважаемая! – ответил я, быстро приходя в чувство.
– Афиллой зови, воин!
– Хорошо. Можно подержржу?
– Не боишься? – хитро прищурилась она.
– Боюсь… Но так хочется!
– Хочется – бери!
Неловко путаясь в собственных руках, я достал вначале одну девочку. Вторая тут же пустилась в рёв, оглашая стены звуками удивительно громкими для такого маленького тельца. Не дожидаясь пока лопнут мои барабанные перепонки, взял и её. Она сразу замолчала, даря нам благословенную тишину.
– Ишь ты! – раздался за спиной голос Неввы. – Чуют родную кровь!
– Я думал, что ты ушла.
– И пропустить ваше воссоединение? Не… В щёлочку подглядывала! Таким тебя, Висельник, вряд ли ещё кто видел! Запомню на всю жизнь!
– Апа! – прервал детский голосок наш разговор.
– Апа! – сказала вторая дочка и своей маленькой ручкой схватила меня за губу.
Женщины рассмеялись, глядя, как девочки изучают меня, пытаясь ощупать все части моего лица.
– Оставим их ненадолго. – прошептала Невва няньке. – Им сейчас и без нас хорошо!
И они тихонечко вышли, оставив нас втроём.
Я замер, глупо улыбаясь. Как хорошо… Ни одно прикосновение, даже самой любимой женщины, не сравнится с этим доверительным теплом. Глядя в большие, зелёные глаза дочерей, так похожих на глаза из матери, не удержался и прижал девочек к себе, чувствуя, что Ввейда тоже оказалась рядом с нами, обволакивая своей любовью… Только ради этого момента стоило вернуться в мир Сестёр, перенеся кучу невзгод и неприятностей!