Недостройка

– Я и говорю, – вещал Лёлик, подливая себе и соседям из трёхлитровой банки, где турист Серёжа развёл наш драгоценный спирт, – чего-чего, а медведей здесь, как деревьев в лесу.

– А ты видел хоть одного-то? – спросил недоверчивый Андрей.

– Вот как тебя, – быстро отвечал тот, – вышел как-то погулять за околицу нашего Приморска, вон туда примерно (и он показал в окно примерное направление), в августе прошлого года дело было, гляжу, что-то большое и тяжёлое впереди возится. Ну я сразу просёк момент и назад попытался ноги сделать, он за мной. Медведи, они суки быстро бегают, особенно если в гору, у них же задние лапы длиннее передних, вот он и припустил за мной. Вижу, что не успеваю я до домов добежать, решил на ёлку залезть.

– Так они же по деревьям лазить умеют? – продолжил сомневаться Андрей.

– Камчатские не умеют, когти у них слабые для этого дела – так вот, залез метра на четыре вверх, а он внизу прыгает, хочет меня зацепить, но не выходит. Так и просидел я на дереве битых два часа, пока ему не надоело. Вообще-то в конце лета еды в лесу много, на людей они не кидаются, но мне видно попался какой-то неправильный медведь.

– Ну за чудесное спасение, – выдал тост Петрович.

Выпили, заели ухой, далее продолжил геноссе Мыльников.

– А что, у вас тут только медведи водятся? Или ещё кто есть?

– Из крупных зверей только они, – это Максим подключился, – а если в целом брать, то рыси ещё ходят, росомахи разные, выдры, лисы, волков немного есть… Ну и птицы конечно, от орлов до топориков.

– А тигры?

– Да ты чего, какие тигры, тигры это Владик, а у нас для них слишком холодно. И змей с лягушками здесь нет, совсем нету.

– А чего так?

– Особенности эндемики, – гордо сказал умное слово Лёлик, доедая второй кусок горбуши.

– Про рыбу забыл, – это я подал реплику, – они у вас тут очень вкусные.

– Самим нравятся, – ответила Оксана, – знаете, кстати, что лосось это не вид рыбы, а семейство, а так-то их целая куча, видов лососей. Ну из тех, что здесь водятся.

– Какие например? – это я поддержал разговор.

– Горбуша, самая распространённая, то, что мы сейчас едим – мясо бледно красное, икра примерно такого же цвета, весит от 1 до 4 кило. Потом есть ещё нерка, поменьше и покраснее, у неё икра очень вкусная. И кижуч… про него почти ничего не знаю.

– Кету с чавычей забыла, – поправил её Максим, – чавыча здоровенная бывает, 10 кило и выше, а кета промежуточный вариант. И в реках у нас тут гольцы такие водятся, речной лосось, маленькие и вёрткие, их мало кто ловит.

– И они вроде бы должны на нерест где-то в это время идти? – спросил Петрович.

– Да, но чуть позже, – сказал Лёлик, – в июле-августе, тогда их можно просто сачком зачерпывать из небольших рек, куда они нереститься лезут. Горбуши, кстати, страшные становятся в это время, горб вырастает, из-за него наверно её и назвали горбушей. И мясо становится невкусным… не то, чтобы совсем в рот не возьмёшь, но невкусное, из них у нас только икру берут, остальное выбрасывают.