— Я в порядке, — ответил уборщик и закончил вызов.
Мужчина выключил телефон, перехватил швабру и со смурным настроением продолжил свое медитативное занятие.
Небольшой шаг назад, швабра идет в одну сторону. Еще один шаг и уже в другую.
— Война! — закричали где-то вдалеке детские голоса. И это было неожиданно.
Уборщик и бывший наемник, замер со шваброй в руках. Он медленно оглянулся назад, туда где находился спортивный зал.
— «Показалось?» — Пронеслось в его голове.
— Война! — снова донесся крик с той же стороны.
Мужчина молча, с хмурым видом направился на звук, сам того не осознавая, перехватив швабру на манер винтовки. Подойдя к залу, он приоткрыл дверь и заглянул внутрь.
Сотни детей, заполнившие зал стояли вскинув над головами сжатые кулаки. На сцене стояло еще четверо с таким же жестом.
— Война! — снова грянули хором все ребята.
Бывший наемник прикрыл дверь, сделал пару шагов назад и опустил взгляд на швабру у себя в руках, что он продолжал держать на манер винтовки.
Несколько секунд он так и стоял, после чего достал телефон и набрал номер.
— Алло, Бостон? Предложение еще в силе?
— Может все же с нами, мам? — спросил Гису взглянув на мать.
— Нет, солнце, — улыбнулась женщина. — Я сегодня что-то вымоталась. Пойду спать.
Парень пожал плечами и взглянул на Чана, что вдумчиво и аккуратно раскладывал на тарелке печенье.
— Какая-то странная традиция, пить чай с печеньем на ночь, — произнес Хегай.
— Так лучше засыпается, — ответила Мун Хё На. — Я стараюсь блюсти фигуру, слежу за питанием, но засыпать на голодный желудок — выше моих сил.
— Я слышал, что есть на ночь вредно, — вмешался Чан, не отрываясь от своего занятия. — Типа толстеют и прочее.
— Толстеют не от еды на ночь, а от того, что не считают калории, — хмыкнула актриса. — Все в итоге сводится к одному. Сколько съел и сколько потратил.