— Тогда зачем мы тут сидим? — спросил Ан и повторил движение за Гису.
— Я медитирую, — спокойно ответил парень и приподнял бровь от того, что поплавок медленно пошел ко дну. Потянув удилище, он вытащил из воды старую подошву от кроссовка. — А ты просто отказался сидеть один дома.
— Я думал медитация — это что-то другое, — хмуро произнес Чан.
— Каждому свое, — беспечно пожал плечами Гису и отцепил от крючка ботинок. Он откинул его к куче другого мусора, и снова закинул удочку. — Кому-то нужны ароматические свечи и мантры, а мне хватает удочки и плывущего по течению поплавка.
— И часто ты медитируешь?
— Нет. Только когда надо подумать.
Ан качнул головой и тоже задумчиво уставился на поплавок.
— Как твоя работа? — спросил Гису спустя пару минут тишины.
— Странно, — коротко ответил Чан, немного задумался и произнес: — Я никогда не думал, что цементный завод настолько… странное место.
— Почему?
— Огромные машины размером с дом, шум, грохот и… Я всегда думал, что цемент делают из известняка и глины. А там еще гипс и еще какие-то присадки. Это сложная технология. Там работают люди с высшим образованием. Да, есть обычные работяги, но все вместе это… очень сложный механизм.
— Что больше всего удивило?
— Наверное мельница, — пожал плечами Ан. — Мельница и то, как все отлажено. У каждого своя работа. Каждый знает что делает. Температура, линии подачи, концентрация нужных веществ… Все четко, ровно и сумасшедших объемах.
— Интересно было?
— Да, — кивнул Чан.
Вновь повисла пауза. Парни синхронно перекинули удочки.
— Я много думал над тем, что ты сказал, — произнес он спустя минуту тишины. — Я крутил и так, и сяк, но… Если я попытаюсь перекрыть бетон отцу, то это будет очень сильным ударом по компании семьи. Даже если не перекрою, то создам угрозу.
— И?
— Это будет удар по семье, — задумчиво произнес Чан. — Я не хочу бить по семье.
— А что ты хочешь? — взглянул на него Гису. — По настоящему.