Это признание одновременно пугало и откликалось в душе ответным желанием. По пояснице пробежала жаркая волна, говорящая о моем возбуждении. Но я уже знаю, что это его воздействие.
Эта страсть не моя, а его.
— Но начнем мы не здесь. Не хочу, чтобы кто-то мешал.
Кажется, он окончательно перестал себя контролировать. Чувствовала, по его движениям и словам, которые снова стали звучать, как сладчайшая песня.
— Ты ведь не для этого пытался перестать охотиться? Не для того, чтобы тебе, в конце концов, сорвало крышу? — прохрипела я, чувствуя, как пересохло в горле. У меня был небольшой шанс достучаться до него, хоть и не уверена, что это поможет. Не уверена, что и сама не смогу устоять…
Демид не ответил. Его взгляд был отсутствующим, жадным. Он рассматривал мое лицо и шею, изредка останавливаясь на губах. Но на мгновение мне показалось, что рука чуть ослабила хватку.
— Ты же сам говорил, что пытался изменить свою жизнь, — продолжила я. — И будешь ли рад тому, что натворил, когда придешь в себя?
Мужчина молчал, и для меня это было хорошим знаком.
— Ты ведь прекрасно знаешь, что ты вынуждаешь меня, воздействуешь. Я сама этого не хочу. Ты лишь пытаешься поверить, будто отвечаю тебе взаимностью, но это не так.
Наши глаза пересеклись. Я заметила, что его взгляд стал осмысленнее.
— Мои эмоции — это отражение твоих. Я ничего к тебе не чувствую на самом деле.
Он продолжал молча слушать меня. И, кажется, даже слышал.
— Обратить меня, чтобы просто попробовать? Не слишком ли жестоко по отношению ко мне?
Взгляд вампира не двигался, всматриваясь в мое лицо, но почему-то казалось, что иду в верном направлении.
— Ты ведь не зверь, правда? Ты же не станешь меня принуждать, лишь бы удовлетворить свои желания? Не пойдешь на поводу у инстинкта?
Наконец, глаза Демида ожили. Между бровей залегла морщина, но мужчина продолжал держать меня, словно ему стоило огромных сил расцепить пальцы.
И все же рука под кофтой плавно опустилась. Кончики его пальцев нежно касались кожи, вызывая невольные мурашки.
Вторая рука с усилием отпустила волосы.
Он поддался вперед, словно хотел сорвать поцелуй, но остановился, скривился, будто ругая себя за слабость.
— Нет, — прохрипел он. — Не пойду.