Мелодия полилась, однако я почти сразу совершила ошибку и сбилась. Блин. Затем начала заново, но и в этот раз опростоволосилась, руки, непривычные в этом мире к подобной игре, не слушались, и я попадала мимо нот. На третий раз я вспомнила, что собиралась лишь накидать мотив для демона, потому забила на очевидную фальшь и продолжила играть, как тут в комнату с грохотом ворвался… Эйдан, в глазах которого сверкал огонь гнева и моральной боли.
Но еще более шокирующим было то, что он внезапно заговорил. Впервые, с момента его рождения. Да и ладно бы, просто заговорил, так он со всем негодованием заорал совершенно не детским басом!
— Женщина, прекрати издеваться надо мной! — рявкнул он, отчего у меня глаза на лоб полезли, не то от его заявления, не то от диссонанса между внешностью и мужицким басом.
— Ч… Чего? — опешила я.
В ответ Эйдан рыкнул, его глаза приобрели выраженный вытянутый зрачок, а после он твердой поступью приблизился ко мне и грубо выхватил из рук флейту.
— Не умеешь — не берись! — гневно потряс он флейтой, зажатой в детский кулачок. Тряс он так, что я заволновалась, как бы он артефакт и вовсе не разбил. Другого такого я в оригинальной истории не припомню.
— Что ты имеешь в виду? — запричитала я и попыталась отобрать у шкета флейту. — Верни ее мне! Испортишь — накажу!
— Вот уж нет! — огрызнулся он. — У меня чуть кровь из ушей не пошла, — заявил он обиженно, отводя руку с артефактом в сторону от меня.
— Да о чем ты? На комнату даже наложено заклинание тишины! — начала я раздражаться.
— Что в очередной раз показывает твое невежество. Еще и святая, — укорив меня, деловито сложил он руки на груди, а после небрежно покрутил артефакт в руке. — Раз ты не знаешь, как эта штука работает, то тебе лучше ее даже не касаться. Особенно с твоим-то слухом! Для подобного предмета, обычная магия — ничто. Твою отвратительную игру слышали, наверное, все. Потому, для душевной безопасности всех моих будущих подданных, я запрещаю тебе даже смотреть на флейту. А учитывая уровень твоего «таланта», это же касается и других музыкальных инструментов. Петь тоже лучше не стоит!
— Ах ты… меломан доморощенный, — злобно прищурилась, оскорбленная до глубины души. Пою я, между прочим, неплохо! — Да что может понимать тот, кто только родился? — топнула я ногой. — Будто сам можешь лучше!
— Деточка, — снисходительно посмотрев на меня, усмехнулся Эйдан с видом столетнего старца, умудренного опытом долгой жизни. — Ты меня с собой не сравнивай. Несмотря на то, что вылупился не так давно, я жил в яйце куда больше, чем все присутствующие в этой комнате вместе взятые. Одновременно с магией матери я получал не только жизненные силы, но также перенимал прожитый опыт и информацию о мире. Вкусив вашу магию, о вас двоих я узнал не меньше, — указал он на нас со Слайвером. — Мне известно все о ваших жизнях. Всех, абсолютно всех жизнях, — выразительно поднял он брови, заставив меня нервно сглотнуть, ибо не понять настолько жирный намек было сложно. Даже подумалось, что молчаливый шкет мне нравился куда больше. Теперь я понимаю матерей, которые ждут от своего чада первые слова, а после молятся, чтобы они замолчали хоть на минуту! — Сейчас я нахожусь в этом позорном и слабом обличие человеческого детеныша лишь по собственной прихоти, чтобы помочь вам двоим играть в семейку! — нравоучительно ткнул он в меня пальцем.
— Вот, значит, как? — прищурилась я, обижено надув губы. Словно я для одной себя тут стараюсь! — В таком случае, как бы ты выглядел, «не играй мы в семью», страдалец ты хвостатый наш?
— Ты непоследовательна, — обвинил он меня. — Если я покажу свою истинную драконью форму, то разрушу это здание или рассекречу себя перед сотней свидетелей. Потому и молчал, чтобы поддерживать образ ребенка, — пробасил «ребенок», который, несмотря на контроль облика, голос держать не умел. — Но, раз уж хочешь, так и быть, продемонстрирую соответствующую форму вашего вида, — важно задрал он нос, а после подёрнулся дымкой, после которой передо мной стоял взрослый парень, с виду лет двадцати. Да и на лицо тот же Слайвер, словно его младший брат. Черт, да они как близнецы выглядели, с одной лишь разницей, что у Эйдана глаза были змеиными, да волосы длинные до бедер. — Ну, как тебе… «мама»? — заметив, как у меня отпала челюсть от шока, спросил у меня дракон, явно с издевкой.
Вот тебе и «пирожочек»…
Для моей хрупкой психики было уже достаточно, а тут почти что ровесник Слайвера с его лицом называет меня… «мамой». Я на трехлетнего ребенка соглашалась. На половозрелую детину не подписывалась!
— Ты это… — занервничала я. — Вертай взад, давай! Верни как было, или не смей меня называть «мамой» в таком виде! — потребовала я, пока по телу бежали мурашки отвращения, а меня аж передернуло.
Быть мамой Слайвера…. Жуть какая!
— Да пожалуйста, — проворчал Эйдан и вновь стал маленьким, но басистый голос никуда не делся. — Мне же выгоднее оставаться ребенком. Расход маны меньше, да и проблем с наследованием не будет. Вы, люди, хоть и взрослеете медленнее драконов, живете куда меньше. Потому мне ничего не стоит притворяться десяток-другой лет.
— Значит, ты согласен стать моим наследником? — подал голос Слайвер, который до этого момента молчал, то ли от шока, то ли просто не знал, что сказать.