Чёрное лето

— Мы не зэки! Мы никого не трогали! — заорали мы на перебой.

— Тихо, тихо, давайте по одному. Вот ты — Иван извлек из заднего кармана мой паспорт и зачитал — Черепанов Максим Алексеевич. Вопросы помнишь мои?

— Помню.

— Ну рассказывай.

— Мы никого не убивали! Мы не зэки! Мы, наоборот, убегали от зэков и пришлось отстреливаться!

— Ага, не убивали, не зэки, отстреливались от зэков. Так и запишем. Теперь ты Еремеев Павел Никифорович, отчество знатное у тебя. Никифорович — проговорил Иван как будто просмаковал каждую букву отчества. — Ну что Никифорович, говори.

— А что тут скажешь? Макс уже всё рассказал. Не трогали мы никого. Собирались из города уехать, взяли припасы, на нас напали у подъезда, мы побежали и отстреливались по пути. Ваши ребята нас мордой в пол уткнули и притащили сюда, конец истории.

— Хорошая история, ладная. Вот только я так и не услышал ответа на мои вопросы. Вы единоборствами раньше занимались?

Я отрицательно кивнул, Макс сказал, что боксом занимался.

— Ну тогда Никифорович меня поймет как никто другой. Залы то все закрыты, а тренироваться нужно. А груши у меня увы нет. А тут вы так удачно в гости зашли. Сейчас потренируемся, а попозже снова поговорим.

А дальше был долбаный ад. Он меня месил и руками, и ногами, куда попадет. В голову, в корпус, по ногам. Я терял сознание, от очередного удара приходил в себя и кричал, когда был воздух. Но как только я начинал кричать, прилетал удар в солнечное сплетение, и я замолкал, хрипел, плевался кровью. Сопли вперемешку со слезами и кровью размазывались по лицу. После очередной отключки обнаружил что я больше не хочу в туалет. Всё случилось без моей воли.

— Фу Максим, как некультурно. Повиси пока, пойду с другом твоим поспарингую. Не хочу замараться.

Удар в бороду и сознание уплыло. Очнулся от ледяной воды, окатившей меня с головы до ног.

— Ну что? Знатно потренировались, за одно и умыл вас. Кто первый расскажет мне, где беглые зэки и кто убил моего брата, получит свободу. А со вторым я еще поработаю.

— Сука! Иди нахрен! Ни чего мы не знаем! Ты идиот что ли? Мы тебе сказали, как всё было! По базе пробей мать твою кто мы!

— Родной, я бы обязательно пробил, но ты, наверное, забыл, что электричества нет? А вот ругаться в моем присутствии не нужно, не культурно.

И снова избиение, снова боль, накатывающая волной и отступающая, когда теряешь сознание. Был в избиении и определенный плюс. От ударов кровь приливала к мышцам и помогала согреться, правда минусов в таком методе согревания, значительно больше, чем плюсов. После третьей или тысячной волны избиений я просто повис безвольной тряпкой, не получалось даже мычать, только смотреть и выдыхать кровавые пузыри. Паша был в таком же состоянии.

Когда Иван потерял все силы, он сплюнул, попрощался и ушел, пожелав нам доброй ночи.

— Паша, я не могу больше. Лучше сдохнуть. Я сознаюсь, пусть посадят в тюрьму, или убьют. Я не хочу. Я не могу больше. Скажу, что я зэк и что это я убил его брата. Пусть бьет, но потом в тюрягу посадят, там уже не тронет.

— Ты дурак? Макс, тебя никто сажать не будет. Зэков кормить нужно, а жратва как видишь на улице не валяется, налоги не платятся, и кормят зэков из своей же едой, которую могли есть семьи служивых. Он тебя тут просто прикончит и на этом всё закончился. А если не повезет, то и не закончится. Он может месяцами тут тебя прессовать, не давая сдохнуть.