Кстати, ответ универсальный, надо запомнить. На любые действия есть причины, пусть даже они максимально глупые и не логичные. Я же не виноват, что вырос в мире, где существуют правила хорошего тона и отсутствует понятие аристократии. Во всяком случае, в России вполне нормально обращаться к своим работникам на «вы».
В общем, Макс пошел искать Лору и обещал прийти с ней в мою палату через пару часов, а я отправился на ФГС с медсестрой. Меня немного напрягало, что работники клиники вообще будут проводить какие-либо манипуляции с моим организмом. Даже если предположить, что медсестры и врачи, работающие на Погонщика Трупов, не знают, что это я устроил ночную бучу, то я мог случайно стать частью смертельной статистики и кормом для существ. Вколют что-нибудь не то, и умру от сердечного приступа, как Дэм. Но вроде бы в ФГС ничего опасного нет, разве что сама процедура очень неприятна. Я морально готовился к той самой экзекуции с «кишкой», которую нужно глотать, но в этом мире все делалось гораздо проще. Нет, «кишка» действительно была, но настолько тонкая, что я ее практически не почувствовал. Едва видимая глазу, словно белая прозрачная нить, с камерой на расширяющемся кончике, она словно двигалась сама по горлу, мне даже не нужно было ее глотать.
– А из чего сделана эта штука? – спросил я медсестру уже после процедуры. Вроде бы вопрос не звучал слишком подозрительно, ведь вряд ли каждый житель этого мира знает, что используется в клиниках в качестве кабеля для ФГС.
– Кишка? – переспросила дородная женщина. Выглядела она так, чтобы у пациентов не возникало даже мысли о сопротивлении – крепкая, широкая, чем-то похожая на кухарку в доме Михайловых.
– Ну да, из чего она? – повторил я вопрос.
– Кишка, – вновь сказала она, и тут я понял, что это и был ответ на вопрос. – Есть такие существа, что-то вроде червей, их желудок используется для создания трубок для ФГС. Они очень прочные и сами по себе сокращаются, чтобы продвигаться по глотке и не касаться ее стенок. Такой у них рефлекс. Потом достаточно дать короткий электрический импульс, и они сами выбираются обратно.
Если сам ФГС я вытерпел с легкостью без рвотных рефлексов, то узнав о происхождении трубки, едва сдержался.
– Кхм… и такие штуки используются везде?
– Сомневаюсь, – покачала головой медсестра. – Это изобретение нашего бывшего директора, он его запатентовал лет десять назад.
– Рональда Тумса? – уточнил я.
– Да, – обрадовалась женщина. – Здорово, что ты интересуешься медициной и историей. Молодежь в наше время погрязла в своих гаджетах, вместо чтения книг смотрят всякие глупые видео.
– Я люблю читать, – честно сказал я. – И особенно меня заинтересовала история этой великолепной клиники. Можете мне больше рассказать о предыдущем директоре? Почему он, кстати, ушел со своей должности?
И женщина, как говорится, поплыла.
– О, господин Тумс – великий человек и исследователь. Он придумал множество способов применения необычных физических особенностей существ в медицине. Обезболивающее из слюны василиска, восстанавливающие капсулы из лимфы нибблеров, выращивание органов для пересадки в доппельгангерах, правда, этот метод был позже запрещен международной конвенцией. Трубки ФГС из червей гожи, опять-таки.
– Ого, – искренне удивился я. – То есть он всерьез занимался исследованием существ?
– Один из лучших специалистов, – подтвердила женщина. – Говорят, он и уехал отсюда на Серебряный в закрытый исследовательский институт. Отдал всего себя науке.
Ну, видимо не всего, раз голова осталась здесь.
– А еще он был очень скромным, никогда не кичился своими достижениями в науке, – продолжила говорить медсестра. – Немногие в клинике знали, насколько много открытий он сделал. Большинство считало его просто чудаковатым человеком, в свободное от работы время изучающим существ.
– А новый директор так же интересуется существами?
– Мистер Прохоров? Не-эт, он просто крепкий хозяйственник, но для клиники такой человек стал настоящей находкой. Умело находит спонсоров, нанимает новых специалистов. Отстроил учебный корпус, сделал этажи с вип-палатами и благодаря этому поднял зарплату всему персоналу.