Светлолесье

22
18
20
22
24
26
28
30

Я вскочила, готовая пустить в ход и зубы, и кулаки, но чувства вновь сыграли со мной недобрую шутку: ни толпы свирепых наемников, ни еще кого похуже рядом не оказалось. И, только опустив взгляд, я увидела маленький чешуйчатый хвост меж корней дерева.

– Ящерица!

Вот так встреча. Это многое объясняло.

– Аррадо маос! Здравствуй. Чего это ты меня так напугала?

Я присела на корточки и протянула ладонь. Ящерица тут же вскарабкалась, цепляясь коготками за кожу. И на ее спине, вдоль выступающего гребня, я увидела крошечный сверток.

Ящерица – посыльная от Совета. Старшие колдуны Обители нечасто баловали нас своим вниманием, но если уж дождался вестей – жди перемен.

Безлюдный сад и наемники мигом забылись.

Я распутала узел и сняла сверток. На письме была нарисована руна, гласившая, что предназначалось оно совсем не мне, а моему наставнику.

– Что за шутки? – помрачнев, поинтересовалась я у чешуйчатой гостьи, но та лишь склонила голову набок и легонько шлепнула меня хвостом по запястью. – Тебе было лень к нему идти, что ли?

Ящерица повторила шлепок.

– А… Он же занят, – догадалась я. – Что ж, надо скорее найти его.

Я спрятала послание в потайном кармане наручей, усадила посыльную на плечо и поспешила дальше по тропе. Уже покидая сад, оглянулась: последние лучи солнца мазнули по деревьям и крышам неистово-красным.

Вновь никого.

Но одно я знала точно: предчувствие не подводит.

Что-то все же произойдет.

Когда я подбежала к корчме, ветер поднялся такой, что вывеска над дверью угрожающе раскачивалась, и железные петли скрипели на все лады.

Зато внутри было тепло и шумно. Я стащила плащ, быстро, пока никто не заметил, сунула его под лестницу и отправилась на поиски наставника. Червенцы уже уехали, но на первом ярусе толпились постояльцы и крепко пахло курительными смесями. Фед лениво потягивался у очага, когда я украдкой вытащила послание и помахала перед его лицом. Рука наставника потянулась было за ним, но замерла.

Меня охватила досада.

– Тебе совсем не интересно?

– Выброси, – наконец выдавил из себя Фед.