— Правильное замечание. Полагаю, от трех до пяти лет федеральной тюрьмы, вы будете сидеть не в местной.
— Попытка подкупа государственного служащего, — с готовностью добавил Нейпаер, возвращаясь на место рядом с Ничменом. Оба агента сидели теперь на краешке стола, словно были готовы в любой момент перепрыгнуть через него и высечь Хоппи за его прегрешения.
Микрофон был встроен в колпачок синей шариковой ручки, невинно торчавшей в пыльной баночке из-под джема вместе с десятком других таких же дешевых ручек и карандашей. Рингволд оставил ее там в пятницу утром, когда Хоппи на минуту вышел в туалет. Похоже было, что ручками и карандашами здесь вообще не пользовались, в таких конторах стаканчики с карандашами и ручками порой месяцами оставались нетронутыми, заменяли их лишь в тех редких случаях, когда Хоппи или кому-то еще требовалось что-то записать, а паста оказывалась засохшей. Тогда старые ручки немедленно отправлялись в мусорную корзину. Разобрать такой колпачок и найти в нем «жучка» мог бы лишь специалист.
Отсюда слова Хоппи транслировались на маленький, но мощный передатчик, спрятанный за банками с лизолом и освежителем воздуха под столом в туалете, находившемся рядом с кабинетом Хоппи. Далее сигнал поступал в фургон без опознавательных знаков, припаркованный на другой стороне улицы возле входа в торговый центр. В фургоне все это записывалось на пленку, и пленку доставляли в офис Фитча.
На Джимми Хале не было никаких проводов и ни с какими агентами ФБР он не сотрудничал, он делал лишь то, что умел делать лучше всего, — вымогал взятку.
Рингволда, Нейпаера и Ничмена, бывших полицейских, а ныне частных детективов, наняла некая международная служба безопасности в Бетесде. Фитч нередко прибегал к ее услугам. Муки совести Хоппи Дапри обойдутся Фонду в восемьдесят тысяч долларов.
Сущий пустяк по сравнению с остальным.
Хоппи снова заикнулся об адвокате, но словно бы наткнулся на каменную стену: Нейпаер прочел ему длинную лекцию об усилиях, которые прилагает ФБР, чтобы остановить разгул коррупции на побережье. Все грехи он взвалил на игорный бизнес.
Необходимо было удержать Хоппи от встречи с адвокатом. Адвокат потребует имена, номера телефонов, записи и документы. Нейпаер и Ничмен, выполняя приказ взять Хоппи «на пушку», нарушили статьи об использовании подложных документов и статьи о шантаже, так что хорошему адвокату ничего не стоило заставить их исчезнуть.
Согласно изложенной Нейпаером легенде, рутинное прощупывание Джимми Хала и прочих местных взяточников вывело их на гораздо более широкое расследование, связанное с игорным бизнесом, и вот они, магические слова — «организованной преступностью»! Хоппи с трудом следил за его рассказом, его мысли витали далеко: он горевал о Милли и детях, представляя, каково им будет выжить в те три-пять лет, что его с ними не будет.
— Словом, за вами лично мы не охотились, — заметил Нейпаер, подводя итог.
— И честно признаться, мы в жизни не слышали ни о какой компании «KLX» по торговле недвижимостью, — добавил Ничмен. — Мы на вас просто наступили невзначай.
— А не могли бы вы так же невзначай отступить от меня? — спросил Хоппи с вымученной, беспомощной улыбкой.
— Может быть, — раздумчиво ответил Нейпаер, потом глянул на Ничмена так, будто у них было для Хоппи еще некое, даже более драматичное сообщение.
— Может быть — что? — спросил Хоппи.
Агенты с безупречной синхронностью, словно часами тренировались или делали это сотни раз, соскользнули с края стола и тяжело уставились на Хоппи. Тот сник и уткнулся взглядом в крышку стола.
— Мы знаем, что вы не мошенник, мистер Дапри, — мягко начал Ничмен.
— Вы просто совершили ошибку, — подхватил Нейпаер.
— Это уж точно, — пробормотал Хоппи.
— Вас использовали некие изощренно ловкие преступники. Они втираются сюда с большими планами и большими деньгами, и мы все время ловим их на причастности к торговле наркотиками.