Расходясь, все перешептывались о том, что только что услышали. Я с удовольствием отметил, как много людей читают «Таймс». Подойдя к барьеру, я оперся на него и заговорил с Джинджер:
— Ты в порядке?
— Да, но больше всего на свете я хочу вернуться домой.
— А как насчет обеда?
— Идет.
Последним свидетелем обвинения был мистер Аарон Диси. Он проследовал на свидетельское место незадолго до одиннадцати, и мы приготовились слушать его воспоминания о той ночи. Эрни Гэддис задал ему ряд вопросов, ответы на которые были призваны охарактеризовать Роду и ее детишек. Диси прожили рядом с семейством Кассело семь лет. Это были идеальные соседи, прекрасные люди. Ему их так недостает, он до сих пор не может поверить, что их уже нет. В какой-то момент мистер Диси даже смахнул слезу.
Это не имело особого отношения к делу, но развлечения ради Люсьен несколько минут не вмешивался. Потом, однако, встал и сказал:
— Ваша честь, все очень трогательно, но речь совершенно не об этом.
— Продолжайте, мистер Гэддис, — проигнорировав его возражение, разрешил судья Лупас.
Мистер Диси подробно описал ту ночь: какая была погода, время, когда он услышал истерический крик пятилетнего малыша Майкла, звавшего его на помощь. Рассказал, как он нашел детей возле своего гаража, в пижамках, промокших от росы, до смерти перепуганных. Как он завел малышей в дом, где его жена укутала их одеялами. Как он моментально обулся, схватил ружье и, выскочив за порог, увидел ковылявшую ему навстречу Роду. Она была полностью обнаженной и, если не считать лица, вся в крови. Как он поднял ее на руки, отнес на свою веранду и положил в качалку.
Люсьен, стоя, ждал.
— Она вам что-нибудь успела сказать? — спросил Эрни.
— Ваша честь, протестую. Это показание с чужих слов. Явный домысел.
— Ваш протест внесен в дело, мистер Уилбенкс. Мы ведь уже обсуждали этот вопрос у меня в кабинете, и он был запротоколирован. Можете отвечать на вопрос, мистер Диси.
Мистер Диси тяжело сглотнул, сделал глубокий вдох, потом выдох и, глядя на присяжных, произнес:
— Два или три раза она сказала: «Это был Дэнни Пэджит. Это был Дэнни Пэджит».
Для большего эффекта окружной прокурор сделал вид, что сверяется с какими-то записями, чтобы дать возможность этим словам, словно пулям, просвистеть в воздухе и эхом прокатиться по всему залу.
— Вы когда-нибудь прежде видели мистера Пэджита, мистер Диси?
— Нет, сэр.
— Слышали ли вы его имя до той ночи?