Восторг от первой победы на слушаниях несколько поутих, когда Саманта с Мэтти прибыли на слушания по делу о черных легких в здание федерального суда в Чарлстоне и предстали перед судьей по административному праву (САП). Шахтеру по имени Уолли Лэндри было пятьдесят восемь, последние семь лет он не работал. Был прикован к инвалидному креслу, сидел на кислородной подушке. Четырнадцать лет назад он подал прошение о выплате ему пособия по заболеванию пневмокониозом. Еще тогда врач выдал заключение, где черным по белому было написано, что болезнь эта протекает у него в тяжелой форме с осложнениями. Директор местного отделения Министерства труда распорядился назначить ему пособие. Но работодатель, компания «Брэйли рисосиз», подала апелляцию, и тогда судья по административному праву посоветовал мистеру Лэндри найти себе адвоката. Мэтти согласилась представлять его интересы. В федеральном суде они одержали победу, и тогда «Брэйли» подали апелляцию в Комиссию по надзору за выплатами пособий (КНВП), что находилась в Вашингтоне. Так это дело и перебрасывали, словно мячик, от САП к КНВП и обратно на протяжении целых пяти лет — до тех пор, пока вашингтонская комиссия не вынесла решение в пользу Лэндри.
Тогда компания подала апелляцию в Федеральный апелляционный суд США, где дело пролежало два года и лишь затем было снова отправлено к САП. Тот затребовал дополнительные медицинские заключения, и тут на тропу войны вышли эксперты. Выяснилось, что Лэндри начал курить в возрасте пятнадцати лет и бросил лишь двадцать лет спустя. Согласно новому заключению медиков, причиной проблем с легкими являлось именно курение, смолы и никотин, а вовсе не угольная пыль.
— Что угодно, только не угольная пыль, — не уставала твердить Мэтти. — Всегдашняя их стратегия.
Мэтти занималась этим делом тринадцать лет, потратила на него около 550 часов, и если бы в конце концов одержала победу, то получила бы по 200 долларов в час. Именно такую сумму должны были выплатить «Брэйли» и его страховая компания, юристы которой зарабатывали куда больше. В тех редких случаях, когда центру удавалось заработать деньги по делу о черных легких, деньги поступали на специальный счет и предназначались для оплаты расходов по ведению других дел, связанных с заболеваниями пневмокониозом. На данный момент на счету у них накопилось около 20 000 долларов.
Слушания проходили в малом зале суда. Мэтти сказала, что они все собираются вот уже как минимум в третий раз, чтобы по-новому сформулировать противоречащие друг другу медицинские заключения. Они с Самантой уселись за один стол. За другим, неподалеку, разместилась целая компания шикарно одетых по последней моде адвокатов из «Каспер, Слейт» — они деловито доставали из своих портфелей бумаги, готовясь к работе. Позади Саманты сидел Уолли Лэндри — изнуренный, дышащий через трубочку, вставленную в нос, — рядом находилась его жена. Когда Уолли четырнадцать лет тому назад впервые подал прошение о пособии, ему назначили выплаты по 641 доллару в месяц. Выплаты же компании своим юристам в то время составляли минимум 600 долларов в час — это согласно приблизительным подсчетам Мэтти. Но только не пытайся искать здесь здравый смысл, всегда добавляла она. Выплаты угольных компаний и их страховщиков своим юристам во много раз превышали суммы пособий и штрафов пострадавшим, которых они так отчаянно пытались избежать, но это к делу не относилось. Все эти тяжбы, бесконечные отсрочки, апелляции и пересмотры удерживали других шахтеров от подачи исков и отпугивали их адвокатов, если таковые имелись. И в этой длительной борьбе, как правило, побеждали компании.
К их столу неспешно приблизился какой-то умник в черном костюме и сказал:
— Привет, Мэтти. Рад видеть тебя снова.
Мэтти нехотя привстала из-за стола, вяло протянула руку и ответила:
— Доброе утро, Трент. Тоже очень рада.
Тренту было под пятьдесят: седеющие волосы, самоуверенный взгляд. А вот улыбка какая-то дурацкая, вымученная.
— Мои соболезнования, — пробормотал он. — Твой племянник Донован был замечательным адвокатом.
Мэтти быстро убрала руку и резко сказала:
— Давай не будем о нем.
— О да, конечно, прости. А это кто тут с тобой? — И он с любопытством воззрился на Саманту.
Она поднялась и представилась:
— Саманта Кофер, работаю в центре интерном.
— Ах, ну да, вы просто блестяще провели расследование по делу Райзера. Позвольте представиться, Трент Фуллер. — Он протянул руку, но Саманта не собиралась обмениваться с ним рукопожатием.
— Я юрист, а не следователь, — заметила она. — И я представляю интересы мистера Райзера в иске о выплате компенсаций по болезни.
— Да, наслышан. — Улыбка исчезла с его лица, глаза сузились и излучали теперь неприкрытую злобу. Он ткнул в ее сторону пальцем и заметил: — Мы крайне недовольны голословными обвинениями в адрес нашей фирмы, выдвинутыми вашим клиентом в его потерпевшем полный провал исковом заявлении. Не повторяйте эту же ошибку снова. Просто хотел вас предупредить. — Голос его повысился чуть ли не до визга. Трое других юристов из «Каспер, Слейт» так и замерли и тоже пожирали ее злобными взглядами.
Саманта была потрясена, но отступать не собиралась.