— Видишь ли, дело в том, что, э-э…
— Ты не отвечаешь мне прямо, Милтон, и это значит, ты сомневаешься, стоит ли говорить правду. Ты видел запись с признанием Бойетта за два часа до казни?
— Да, ее передали…
— Господи, Милтон! Так почему же ты не отложил казнь на несколько дней? Ты ведь председатель суда, Милтон, ты можешь поступать так, как сочтешь нужным! Почему не предоставить отсрочку на тридцать дней или даже год, если уж на то пошло?
— Мы думали, это фальшивка. Бойетт — серийный насильник, ему нельзя верить.
— Что ж, сейчас ему верят намного больше, чем Уголовному апелляционному суду Техаса! Преступник признается в убийстве, но ему никто не верит, тогда он показывает, где зарыто тело. Все это очень даже убедительно!
Робби сделал паузу и отпил глоток воды.
— Что касается губернатора, то запись признания Бойетта поступила в его офис в 15.11 четверга. Я не знаю, видел ли губернатор запись. Но нам известно, что в 16.30 он выступил перед толпой манифестантов и публично отказался предоставить Донти отсрочку…
Губернатор стоял перед телевизором у себя в кабинете в окружении Уэйна и Барри. Он собирался поиграть в гольф и уже переоделся для этого, но заняться спортом в тот день ему было не суждено. Дождавшись паузы в выступлении Робби, губернатор спросил:
— Это правда?
Уэйн солгал первым:
— Не знаю. В тот день происходило так много событий, на электронную почту слали обращения все кому не лень.
Барри решил не отставать:
— Я впервые об этом слышу.
— Кто-нибудь видел эту запись, когда она пришла? — спросил губернатор, явно начиная злиться.
— Не знаю, босс, но мы выясним, — заверил Барри.
Губернатор перевел взгляд на экран телевизора, лихорадочно прикидывая, какими неприятностями это может обернуться. Робби продолжал:
— Даже публично отказавшись проявить милосердие, губернатор имел возможность пересмотреть свое решение и остановить казнь. Но он отказался.
— Мерзавец! — прошипел губернатор и проревел: — Разберитесь во всем! И немедленно!
Карлос закрыл крышку ноутбука, и экран погас. Робби полистал блокнот, проверяя, все ли сказал, и, понизив голос, произнес: