— Мы уже говорили с ним. Он знает, что я чувствую.
Донти медленно убрал ладонь с перегородки, и Роберта последовала его примеру. Она положила трубку на столик и достала из кармана листок бумаги. Сумки проносить с собой было нельзя. Она развернула листок, взяла трубку и сказала:
— Донти, это список тех, кто звонил или заезжал, чтобы справиться о тебе. Я обещала передать от них привет.
Он кивнул и попытался улыбнуться. Роберта начала читать список: соседи, друзья детства, одноклассники, прихожане, многочисленные родственники. Донти слушал молча, но мыслями, казалось, был далеко. Роберта продолжала читать, сопровождая каждое имя короткими комментариями или рассказывая что-нибудь забавное.
Следующей в кабинку вошла Андреа. Тот же ритуал с ладонями. Она рассказала о поджоге баптистской церкви, о волнениях в Слоуне и опасениях, что дальше будет еще хуже. Донти, похоже, понравилось, что его сторонники готовы сражаться.
Много лет назад родственники выяснили, что приходить в зал для свиданий нужно с горстью мелочи. Вдоль стен стояли торговые автоматы, и охранники во время посещений передавали купленную там еду и напитки заключенным. В тюрьме Донти сильно похудел, но по-прежнему обожал булочки с корицей. Пока Роберта и Андреа общались с Донти, Марвин купил пару булочек и лимонад, и Рут отнесла их Донти. Эта суррогатная еда подняла Донти настроение.
Седрик пытался читать газету неподалеку от кабинки адвокатов, когда в зал заглянул начальник тюрьмы. Он хотел убедиться, что все в порядке.
— Я могу чем-то помочь? — спросил он, будто баллотировался на выборах. Он изо всех сил старался изобразить сочувствие.
Седрик поднялся, секунду раздумывал и неожиданно разозлился:
— Вы что — издеваетесь? Собираетесь казнить моего брата за то, чего он не делал, и вваливаетесь сюда, предлагая какую-то помощь?
— Мы просто делаем то, что обязаны, — поспешила вмешаться Рут.
— Нет, если, конечно, ваши обязанности состоят не в том, чтобы казнить невиновных людей. Если хотите помочь, остановите казнь!
Между ними встал Марвин:
— Давайте сохранять здесь спокойствие.
Начальник тюрьмы попятился и сказал что-то Рут. Та проводила его до двери, и он вышел.
Техасский уголовный апелляционный суд — ТУАС — рассматривает только дела по тяжким убийствам и является последней судебной инстанцией штата, после которой дело отправляется на федеральный уровень. ТУАС состоит из девяти судей, которые избираются в ходе выборов по всему штату. В 2007 году там действовал архаичный порядок, по которому все ходатайства, прошения, петиции и прочие документы должны подаваться только в бумажном виде. Никаких электронных средств связи. Допускался только черный шрифт на белой бумаге. А бумаг этих были тонны! Каждое обращение следовало подавать в двенадцати экземплярах: по одному на каждого судью, один — секретарю, один — делопроизводителю и один — для архива.
Это была громоздкая и бессмысленная процедура. Федеральный суд, ведущий дела Западного Техаса, располагавшийся в нескольких кварталах от ТУАС, перешел на электронный документооборот в середине девяностых. К концу века развитие технологии привело к тому, что бумажные носители утратили значение и были вытеснены в судопроизводстве электронными файлами.
В девять утра в четверг адвокатская контора Флэка и «Группа защиты» получили официальное уведомление, что ТУАС отклонил прошение о признании Донти невменяемым. Суд не поверил, что Донти потерял рассудок. Это не стало неожиданностью, и через несколько минут после получения уведомления аналогичное прошение было направлено в федеральный суд, занимающийся делами Восточного Техаса, который располагался в Тайлере.
В 9.30 адвокат «Группы защиты» по имени Сайсли Эвис вошла в приемную ТУАС с новым обращением по делу Донти Драмма. Это было заявление о признании Донти невиновным на основании тайно записанного разговора с Джоуи Гэмблом. Сайсли часто появлялась с подобными обращениями и была хорошо знакома с секретарем суда.
— Еще будут? — спросил секретарь, оформляя прошение.