Рик закрыл глаза и глубоко вздохнул.
— Что произошло? — тихо спросил он.
Арни немного помедлил и провел ладонью по лысой макушке. Посмотрел на часы — 16:00. Следовательно, его клиента вырубили двадцать четыре часа назад. «Не так уж и давно», — грустно подумал он.
— Что последнее ты помнишь? — Арни оперся обоими локтями на ограждение кровати и наклонился над Риком.
Тот помолчал, затем с трудом выговорил:
— Как на меня налетел Баннистер.
Арни причмокнул.
— Нет, Рик. Это было два года назад в Далласе, когда ты играл за «Ковбоев». Твоя вторая контузия. — От этого воспоминания Рик застонал, но и Арни оно не доставило удовольствия. В тот раз его клиент присел на корточки на боковой линии и любовался девушкой из группы поддержки, когда игра переместилась в его сторону, и он, без шлема на голове, оказался под тонной налетевших на него тел. Через две недели его вышибли из далласской команды и нашли себе другого квотербека.[1] — В прошлом году ты играл в Сиэтле. А в этом — в Кливленде. За «Браунс», вспомнил?
Рик вспомнил и застонал еще громче.
— Какой сегодня день? — Он снова открыл глаза.
— Понедельник. Игра состоялась вчера. Ты что-нибудь припоминаешь? — «Лучше бы ничего», — захотелось добавить Арни. — Сейчас позову сестру. Все ждали, когда ты очнешься.
— Постой, поговори со мной. Что произошло?
— Ты отдал пас, и тут тебя подмяли. Парсел налетел сбоку и расшиб тебе голову. Ты не успел его заметить?
— А как я вообще оказался в игре?
Тот самый вопрос, который так бурно обсуждали все спортивные программы в Кливленде и на всем Среднем Западе. Как он оказался на поле? Почему его взяли в команду? Откуда, черт побери, он вообще появился?
— Поговорим об этом позднее, — предложил Арни, и Рик не стал спорить — чувствовал себя слишком слабым, чтобы возражать. Мозги шевелились с трудом и медленно выбирались из комы, стараясь вернуться к действительности. «Браунс». Стадион этой команды очень холодным воскресным днем. На трибунах рекордное число зрителей. Игра из серии плей-офф, нет, еще важнее — решающий матч за титул Американской футбольной конференции.
Поле замерзшее, жесткое, как бетон, и такое же холодное.
В палате появилась сестра, и Арни объявил:
— По-моему, он выкарабкался.
— Отлично, — ответила она без особого энтузиазма. — Пойду поищу доктора. — На этот раз энтузиазма в голосе было еще меньше.