Мамина рука тяжело упала на одеяло.
Реми спрашивал? Можно подумать! Он тот еще соня.
– Хочет тебе кое-что показать, – продолжала бормотать Лотти, нежно прижав Грейс к теплой мягкой груди. – Паука, Грейси! Самого большого паука в нашем блоке. Давай-ка поспешим, не то он удерет!
Надзирательница Кейн хрипло заговорила в свою рацию.
Лотти впихнула Грейс в свою камеру и метнулась обратно в коридор. Реми поднял голову: волосы взъерошены, лицо заспанное, помятое, как и наволочка подушки.
– Что такое?
Открыв один глаз, он медленно уселся на кровати, оперся спиной о стенку и подтянул колени к груди.
В их блоке завыла сирена, заглушив завывания Лотти. В коридоре начали собираться женщины.
Реми потер глаза и похлопал ладонью по тюфяку. Забравшись на кровать, Грейс устроилась рядышком с приятелем, и тот укрыл обоих своим одеялом.
Как хорошо, тепло…
Она прикрыла глаза и попыталась выбросить из головы тревогу о маме, забыть о криках в коридоре и о тишине, наступившей после прихода медиков – мужчин в особой форме.
Через несколько минут – а может, через несколько часов – вернувшаяся Лотти присела на колени перед съежившимися на кровати детьми.
– Фельдшеры ничего не смогли сделать, – со слезой в голосе заговорила она. – Твоя мама ушла еще до их прихода, ее уже было не спасти.
Грейс глянула на Реми, словно требуя разъяснений, и в его серых глазах мелькнула несвойственная ребенку мудрость.
– Я о тебе позабочусь, Грейси, – ушел он от ответа. – Клянусь, никому не дам тебя обидеть и ты никогда не останешься одна.
А у Грейс в ушах отдавались слова Лотти:
Глава 1
Сегодня
Не такой смерти ожидал Брайан Корриган, не такой…