Через два часа он вновь стоял в кабинете Шувалова, куда они пригласили императора. Документы, которые нашёл граф, были совершенно невозможными. Однако сомневаться в том, что они были подлинными, не приходилось.
Согласно документам, наследник Николай был женат на княжне Софье Мещерской и состоялось это бракосочетание до того, как было объявлено о его помолвке с данцигской принцессой. И ребёнок, мальчик, который родился, был рождён в законном браке, а значит является наследником первой очереди и восшествие на престол Александра после смерти брата, является незаконным.
Мужчины сидели и молча смотрели друг на друга. Наконец тягостное молчание разрушил император:
— Вы уверены, что мальчик ребёнок Николая?
За всех ответил Виленский:
— Насколько это возможно в такой ситуации
Александр ещё раз обвёл всех взглядом:
— Тогда сначала арестовываете всех, потом убеждаетесь в том, что мальчик действительно наследник, и, если он об этом знает, то…
На этих словах он взглянул на Шувалова:
— Алекандр Григорьевич, угрозу спокойствию империи и моей семье необходимо будет устранить окончательно.
Все подавленно молчали. Никому не был жаль Мещерского, даже княгиню Софью, но мальчишку, чья вина только и была в том, что его родители проявили безответственность, а дед имел необоснованные амбиции, мальчишку было жалко.
Но таков мир царей, приходится принимать такие решения, с которыми потом придётся жить.
После этого разговора в кабинете главы Тайной службы, всего за несколько часов были нейтрализованы все, кто имел непосредственное отношение е делам князя Мещерского.
Ночью, в назначенный час постучались дом князя. Назвали условный пароль и имя того, кто собственно и «поделился» с тайной службой этой информацией.
Князь Мещерский не ждал гостей и поэтому ему ничего не оставалось как выслушав предъявляемые обвинения, попросить возможности одеться. Наедине с собой князя не оставили.
Когда пришли к его дочери она тоже была не одета и попросила время, чтобы подготовиться. Женщине отказать не могли.
Княгиня Мещерская вышла и попросила сама привести сына, дав им время поговорить перед арестом.
Забела, который руководил операцией, не мог отказать удивительно красивой женщине.
Когда Софья с сыном не вышли из комнаты через полчаса, граф, зайдя в комнату обнаружил мать и сына лежащими на кровати. На столе стояло два пустых бокала, горьковатый запах яда уже был еле уловим.
Возле бокалов лежал лист бумаги, адресованный императору Александру.