Батыр обречённо положил голову на лапы и, как показалось графу, грустно вздохнул.
Дворец за то время, что Забела не было, как-то неуловимо изменился. Графу казалось, что дворец каким-то невероятным образом «постарел» и скукожился, он замечал облупившуюся позолоту, паутину в углах и грязные полы.
Граф Забела не понимал, что это не дворец изменился, а он сам. Это как в детстве, когда деревья кажутся большими-большими, а потом ты вырастаешь и волшебный сказочный лес превращается в небольшой парк.
Так, прожив в поместье Лопатиных почти месяц, он привык к другому уровню комфорта, который Ирина обеспечивала только потому, что не представляла себе как можно жить по-другому.
А вот во дворце до сих пор жили так как привыкли и теперь это для графа Забела было очевидно.
Император ждал его, обнял и пожурил:
— Ну вот, я слышал, что ты вернулся ещё позавчера, а мне, чтобы тебя увидеть пришлось посылать записку с приказом. Это как? Что за неуважение к государю?
Забела сразу же, ёрничая, начал «посыпать голову пеплом»:
— Прости государь, раба твово Андрюшку…
Александр рассмеялся и на этом «выговор» был закончен
— Как же мне тебя не хватало, Андрей, — серьёзно сказал Александр, — тебя, Сергея, без вас я здесь как без рук.
Дверь в кабинет императора открылась и вошёл граф Шувалов. Император продолжил, кивнув на Александра Ивановича:
— Мы здесь с Александром Ивановичем уже замучились, то одно, то другое. И ведь непонятно откуда, что происходит.
Шувалов кивнул Забела и сказал:
— Садись Андрей, разговор будет долгий. Мы раскрыли большую сеть шпионов. Где их только нет, даже в церковь пролезли. Но сдаётся мне, что это лишь «верхушка айсберга», а главного «паука» мы ещё даже не потревожили.
Забела понял, что сегодня до Ирэн он точно не доберётся.
***
Прасковья Валуевна разбирала почту и наткнулась на письмо от баронессы Виленской, Елены Михайловны.
Она почти не знала баронессу, поскольку та редко бывала в обществе. Прасковья Валуевна была наслышана, что Виленская весьма набожна, в основном живёт в отдалённом имении, там открыла школу для крестьянских детей. А в столице начала проживать лишь тогда, когда у барона и Ирэн начались сложности.
На этом моменте своих рассуждений госпожа Гайко мысленно хмыкнула, — хороши сложности. По существующей версии Ирэн бросила мужа и сына и в открытую жила с графом Балашовым. И когда-то госпожа Гайко её тоже осуждала.