Быстро пришедшие в себя маги, медленно приближались к Марине, вжавшейся спиной в холодный камень непонятно откуда взявшейся стены. Скорее всего это была обратная сторона «кратера». Но что странно, музыки, которая била по ушам там внутри, здесь снаружи не было слышно совсем. Даже наоборот, здесь стояла какая-то мёртвая, тяжёлая тишина.
— Ну всё, ведьма, готовься, теперь нежности не будет, — заявил маг с расцарапанной рожей, у которого теперь была расцарапана и вторая половина лица.
Марина, глядя на испуганную Тень, тихо проговорила:
— Ну вот, если у тебя есть древние тайны, теперь самое время мне их рассказать.
Тень жалобно проговорила:
— Я…я пока не могу, т-ты д-должна пройти путь
— К-какой путь, меня сейчас убивать будут!
Маги, с глумливыми ухмылками приближались, Марина лихорадочно пыталась вспомнить какой-нибудь убийственный трюк, но, как назло, в голову ничего не приходило, кроме «молота ведьм».
— Ты что! — зашипела Мари, нельз-зя, умрёш-шь…
— Лучше смерть, чем…
И вдруг, она увидела… огненные крылья.
Сначала она увидела огненные крылья, а потом почувствовала упругую волну, мягкой лапой, ударившую её в грудь.
— Мой, маг… Владимир, — вырвался облегчённый вздох из груди
Он шёл словно бог огня, вокруг него разливалось пламя, похожее на огромные крылья, достающие до неба.
— В чём дело, мужик? — испуганно спросил «главный», обернувшись и увидев надвигающегося на них сзади Владимира, у которого было зверское выражение лица.
Марина поняла, что крылья они не видят, но огонь, прорывающийся из Тени мага, видят и даже очень хорошо.
Остальные тоже повернулись и у Марины появилась возможность собрать потоки, чем она и занялась.
Владимир продолжал молча идти на магов, «главный» кивнул тому, у кого была расцарапана рожа и он попытался ударить «моего мага», довольно быстро скастовав какое-то заклинание и усилив его мощным ударом ноги, нацеленной в живот.
Но Владимир как будто не заметил этого, он просто поднял руку, словно отмахнулся от мухи или комара, и расцарапанный маг отлетел в сторону, снова «проехавшись» по земле. Марина злорадно подумала, что теперь у него вообще кожи на лице не останется.