Ржу.
– ну это чтобы пацанов побесить. Ты же знаешь, что мне никто…, – становлюсь серьезным.
Она обхватывает мое лицо и чмокает.
– Конечно, знаю. Ты слишком честный, чтобы на стороне с кем-то закрутить, Морозов. И я говорила, эта твоя честность не всегда играет тебе на руку.
– Я такой честный только с тобой, рыжик.
Ударяю по курносому носику.
– Эй, – отмахивается и смеется.
– Боже, неужели вот она ты. Рядом.
– Я, я, Морозяш, можешь выдыхать.
Подцепляю цепочку и тяну из выреза платья. На ней болтается мой крестик. Я его вручал, когда стояли на перроне и прощались.
– Не потеряла, – смеется, – вернуть?
Мотаю головой.
– У меня для тебя подарок.
Вот уж реально перед выходом сунул в карман, веря в чудо.
Протягиваю её презент.
– Мой личный крестик.
– Открывай давай.
Она открывает и одновременно открывается её рот от шока.
– Глеб?
– Тань, я тебя больше не отпущу. Помнишь, как ты сама говорила, что после школы нам надо обязательно пожениться.