Нет, напрямую их к делу не подпускали совсем не зря. Это Даша могла дуться и ходить с таким лицом, будто не может решить, как отомстить и, главное, кому. Впрочем, даже она вскоре поняла, что так будет лучше. А что уж говорить про Игоря!
Ему хватило и того, что он от отчаяния набрался храбрости спросить у убийцы про брата: «Почему? Почему именно он?»
«Нелепая случайность», — вот и весь ответ, совершенно не по протоколу. Кажется, он тогда накричал на Веронику, что от их отдела следственного комитета продолжала работать над делом. Она молча выслушала его и потом так же молча вышла, не дожидаясь, когда он успокоится. А он остался.
Нелепая случайность, разве возможно, чтобы жизнь Вадика оборвалась вот так?
Именно его.
Игорю не было стыдно за то, что он думал тогда. Что убийца мог встретить кого угодно. Если бы автобус шел чуть быстрее, Вадик еще не распрощался бы с другом, а на двоих убийца не решился бы напасть.
Даже зная правду, Игорь не мог перестать думать об убийце как о нем.
И если бы эта… Эта… Игорь мысленно выдохнул и напомнил, что в работе нет места выражениям вроде «нелепая случайность» или тем эпитетам, какими он готов был наградить убийцу.
Подозреваемая Е. Вот. Так будет правильно. Подозреваемая Е. могла напасть на Подлесной не на Крис, а на кого-то менее подготовленного, насытить себя этой смертью. И никуда не поехать. И брат был бы жив.
Эту мысль Игорь пережевывал уже несколько недель, и лишь недавно к его досаде и боли начал примешиваться стыд за то, что этого неизвестного, которого убийца не встретил, ему совсем не жаль.
Наверное, он начинал выздоравливать. Боль даже не думала утихать, но за ней он уже снова начинал ощущать себя.
И все же он был рад, что суду от него потребовались только письменные ответы. Снова видеть подозреваемую Е. или подозреваемую А. он не хотел.
С Алиной ситуация была еще более странной. Вероника утверждала, что если убийца брата, скорее всего, пойдет по статье о невменяемости, то Алина прекрасно осознавала, что делает.
Впрочем, подтвердил это и Сергеев, когда Игорь заходил к нему поговорить об Ангелине.
«Шерстим сейчас всех», — чистосердечно признался Владислав Тимофеевич, хотя Игорь вовсе не просил об этом. Тоже чувствовал вину, незримо давившую на них всех. Игорь порой физически ощущал, будто над ним висит облако этой вины. Люди так охотно делились с ним какими-то подробностями, словно тоже попадали под тяжесть этого груза.
«Психиатрическая больница, и не разглядели сразу двух психопаток среди своих сотрудников! Стыдобища! Ладно еще, ваш журналист не стал зверствовать и об этом писать».
Игорю вспомнилось, как описывал психопатов учебник. Да, Алина была похожа. Просто со стороны казалось, что это ее яркость и умение располагать к себе людей.
«А психопаты тем и опасны, — мелко закивал Владислав Тимофеевич на его замечание и с едва скрываемым злорадством в голосе добавил: — Впрочем, в отличие от второй бывшей коллеги, ее определенно признают вменяемой. Сядет!»
На это Игорь только кивнул. Это почему-то не радовало. Хотелось поскорее удостовериться, что расследование закончилось, и уйти с головой в работу.
Даже рутина лучше, чем это.