Облачное счастье

— По документам — отец, — ответил Егор возмутительно спокойным голосом. — На, держи, Ясь, вот эту детальку посмотри. А документы — это главное. В общем, мы с Таней не против, чтобы ты Яську навещал, если хочешь. Только в моём присутствии. Сама Таня устранилась, видеть тебя не желает, передала мне право устраивать эти встречи. Дам тебе сегодня свой телефон, звони в любое адекватное время, будем договариваться.

Василий чувствовал себя так, будто Егор с каждым словом медленно замораживает текущую в его жилах кровь. Он весь заледенел, на лбу выступил холодный пот, в горле запершило, и он с трудом просипел:

— Тани… не будет?..

— Нет. А зачем тебе Таня? Ты же с дочерью хочешь встречаться. Встречайся, мы не против.

Василий уже был не в силах стоять на ногах, настолько его поразили слова Егора, поэтому рухнул на ближайший стул и пробормотал, сам до конца не понимая, что именно говорит:

— Я и с Таней хотел встречаться… много всего хотел…

— Не получится. Тут важно желание обоих людей, понимаешь, да? Она передала мне право встречаться с тобой.

— Не понимаю! — Внезапная вспышка злости заставила Василия огрызнуться. — Таня сама рассказала мне про Ясю. Зачем было рассказывать, если она не собиралась сходиться?!

— Ну дура, — иронично отозвался Егор. — Что ты, девок не знаешь? Сегодня одно, завтра другое. Растерялась просто, а тут ты, такой красивый. Вот и ляпнула. Пожалела, кстати, сразу. Поэтому и свидетельство оформили, чтобы ты на возобновление отношений не надеялся. Нужно общаться с ребёнком — общайся, но у Тани теперь своя жизнь.

— Она же тебя выгнала! — возразил Василий горячо. — Выгнала, чтобы со мной…

— С чего ты это решил? — В голосе Егора звучало ироничное удивление, которое бесило просто до неимоверности. — Таня не выгоняла, я сам ушёл. Разозлился на неё. И было за что. Она всё-таки за моей спиной тебе обо всём рассказала, а это неприятно. Но мы вчера помирились. Таня была убедительной.

Вася заскрежетал зубами от злости и ревности. Убедительной она была, значит… Знает он, какой она убедительной может быть. В постели Танька всегда была хороша, даже в чём-то Настю могла бы запросто переплюнуть. В безотказности по крайней мере точно.

Но раз так… значит, Василий ошибся, и Таня действительно не собирается реанимировать их отношения. И всё, как сказал Егор — ляпнула, не подумав, а после пожалела и испугалась. Вот и уломала своего парня свидетельство оформить. Чтобы Василию жизнь мёдом не казалась, и Ясю водила на встречи не она, а задокументированный папаша.

— И на хера тебе чужой ребёнок? — Василий покосился на собеседника, который в эту минуту вместе с девочкой пытался распутать какие-то разноцветные шнурки. — Ты, что ли…

«Своих иметь не можешь» он не договорил.

— У меня к тебе тот же вопрос, — перебил его Егор, усмехнувшись. — На хера тебе чужой ребёнок? Яська же не твоя.

— Как это? — опешил Василий. — Моя!

— Нет. Она наша. Моя и Тани. Кто ей подгузники менял? Мы. Кто ей попу мыл от какашек? Мы. Кто ночами не спал, когда у Яськи зубы резались? Тоже мы. Или ты считаешь, что быть донором спермы достаточно для того, чтобы считать ребёнка своим? Разочарую, но нет. Вот когда она тебя с ног до головы обкакает или описает, когда всю ночь спать из-за неё не сможешь, когда будешь с работы домой мчаться и мечтать увидеть — тогда да, твой ребёнок. И кровь здесь ни при чём вообще.

Во всех рассуждениях Егора было рациональное зерно, Вася это понимал. Но… принять было сложно.

— Таня не даёт мне шанса на всё, что ты описал. Она не хочет со мной быть.