Тряхнув головой и хорошенько поморгав, я поднялась с кресла.
— Вы вообще понимаете, что говорите? — обратилась я к иностранцу.
Внезапно, остальные присутствующие стали поддерживать француза. Они кидали одобрительные высказывания и всячески с ним соглашались — я должна выйти на подиум, должна стать лицом новой коллекции.
— Да вы просто ненормальные… — моё высказывание потерялось в общем гаме голосов.
Герман Дмитриевич посмотрел на меня. Он сам не понимал, что происходит. Твёрдый, уверенный в себе сухарь и тиран потерял контроль над ситуацией? Не может быть! Что за чудо?
Ко мне подошёл Михаил Антонович.
— Я разве не упоминал, что у наших гостей довольно странные понятия не только о семейных ценностях, но и вообще обо всём?
— Нет, — сухо ответила я. — И что теперь делать? Я не хочу становиться куклой.
— Куклой? — Михаил усмехнулся. — Тебе предлагают шанс стать звездой. Советую не потерять его.
— Безмозглой куклой, — продолжила настаивать я. — А что за коллекция? Я соглашусь только при условии, что это будет новая коллекция паранджей.
Михаил чуть ли не захохотал.
— Нет, дорогая моя, боюсь, придётся показываться во всей красе.
Я пододвинулась ближе к заместителю, приставила ладонь к губам и прошептала на ушко заместителю:
— Как только всё закончится, я зайду к вам, напишу заявление по собственному.
— Боюсь, дорогая, это уже не поможет.
Отвернувшись от Михаила, я встретилась взглядом с Германом Дмитриевичем. Начальник не был доволен происходящим, он готов был рвать и метать — каждая мышца на его лице говорила об этом. Но он не мог ничего поделать, так как практически все инвесторы к этому моменту уверенно обсуждали мой предстоящий выход на предстоящий показ.
***
— И что мне делать? — поинтересовалась я у мамы, сидя на кухне дома, в котором провела детство.
Всё здесь отдавало привкусом беззаботных времён, когда я не была втянута в водоворот неразберихи, в котором нахожусь сейчас. В детстве, когда одна из троих сестёр допускала оплошность, мама запирала всех троих дома, преподавая таким образом нам урок. Помню, как Вика постоянно устраивала побеги. Помню, как мне хотелось сбежать. Стены деревенского домика казались тогда тюрьмой, из которой хотелось сбежать поскорее. Но не сейчас. Сейчас я мечтаю вернуться в то время. Мечтаю сказать Вике нет, когда она снова потащит нас на улицу, чтобы позже привести на вечеринку своих друзей, где-нибудь в деревенском клубе или дома у одного из знакомых мальчишек, где мне будет ещё неуютнее. Сейчас я понимаю, как дорого то тепло, которого мне не хватает сегодня.
— Что делать? — удивлённо переспросила мама. — Ясно же, что нужно искать другую работу. Ты! И моделью!