– Я же уже сказал, – через силу пытается выдавить он. – Мне нужна помощь. Один я не смогу.
– Сходить к психологу? Не сможешь? – Он не отвечает. Я добавляю: – Что, не так уж это и приятно, Ламбер, когда приходится поступиться гордостью?
– Я в дерьме, – говорит он, поднимая взгляд на меня. Взгляд жалобливый. Уж от кого-кого, а от него я точно не ожидала подобного. Мне почему-то становится стыдно. Мне почему-то становится его жалко.
– Ладно, – я опускаю голову и пытаюсь смириться с тем, что вот-вот собираюсь согласиться. Согласиться помочь самому неприятному мне человеку. – Я схожу с тобой.
Он смотрит на меня. Не говорит ничего. Только в глазах я могу прочитать немое, слабое, еле заметное «спасибо». Тут до меня доходит:
– Это будет считаться, что я выполнила свою часть сделки? – Он слабо кивает. – Тогда… хорошо.
Ещё некоторое время мы прогуливаемся по улицам, не решая заговорить. Меня ужасно раздражает эта неловкость.
– А что насчёт фильма? – решаю спросить я.
– Что?
– Съёмки завершены или есть надежда, что всё продолжиться.
– На сколько мне известно, через несколько дней в город пребывают режиссёр и продюсер проекта. Если они будут согласны продолжить работу, тогда, может, и съёмки продолжаться тоже.
– И какова вероятность, что они будут согласны?
– На сколько я знаю, режиссёр серьёзный. Он не оставит всё просто так. К тому же, вроде все разрешения на съёмки в Индонезии получены.
– Ты же понимаешь, что всё из-за тебя… – я запинаюсь на полуслове. – Из-за нас. Из-за наших с тобой скандалов и ссор?
– Раньше я бы сказал, что это не так. Но сейчас… наверное соглашусь с тобой.
– Как великодушно.
– Мы оба в незавидном положении.
– Если продолжим вести себя так дальше, не видать нам карьеры… – говорю я куда-то в сторону.
– Тогда придётся постараться.
Я смотрю на Кристофа, и понимаю, что он не шутит. Неужели до него дошло, что мир не крутиться только вокруг него?