— На кухне, — коротко ответил ребёнок.
Глаза Стаси помрачнели, а мягкие губки поджались, растянувшись в тоненькую линию.
Тяжело вдохнув, я спросила:
— Опять пьёт?
Стася кивнула.
Я закрыла глаза, потерла лицо руками и подскочила с кровати, выпрямившись по струнке, точно оловянный солдатик. Но уже пару секунд спустя, почувствовав никуда не испарившуюся усталость, расслабила плечи и шею, ссутулившись до уровня Бабы-Яги.
Стася оперативно оббежавшая кровать, за считанные секунды оказавшаяся передо мной, взглянула на меня довольным взглядом. Девочка пылала энергией, которой так не хватало мне.
— Что на завтрак? — дёргая меня на рукав, спросила девчушка.
Я пожала плечами, состроив такое лицо, словно я последний человек, которого нужно об этом спрашивать.
Ребёнок быстро решил вопрос:
— Давай блинчики!
— Если только замороженные, — огорчила я.
— С мясом?
Я молча кивнула.
Девчушка расстроилась. Но всего-то на пару секунд — уже спустя пару секунд она снова смотрела на меня выжидающим взглядом.
— Тогда конфеты.
Я прищурилась. Стася ответила тем же, не переставая при этом улыбаться.
— Ах ты хитрюга! — я не смогла удержаться и набросилась на ребёнка, пытаясь её защекотать.
Пару минут мы бесились, катаясь по полу, словно нам обеим было по шесть. На время я даже забыла, что давно не ребёнок. «Благо», об этом очень быстро напомнил ворвавшийся в комнату отец.
— Что за крики?! — с ходу начал браниться папа. — Неужели нельзя тише?! Телевизор же мешаете смотреть!