Будь со мной

Джейс схватил меня за плечи, и предвкушение усилилось, готовое прорваться наружу, когда я почувствовала его возбуждение. Я ожидала, что он притянет меня ближе, чтобы наши тела слились, но… он отодвинулся.

Мои глаза распахнулись.

– Почему?

В темноте черты его лица заострились, посуровели.

– Только не так, Тесс.

Это не то, что я хотела услышать. Я сильнее вжалась в него, и он не смог сдержать стон, от которого боль вспыхнула у меня между бедер. Он содрогнулся, когда я опустила голову, захватывая его нижнюю губу. Я впивалась в ее мякоть губами и зубами, пока его бедра не дернулись навстречу моим. Огонь пробежал по венам, и этого – да, этого – я хотела сейчас. Забыть. Согреться. Жить.

Джейс сделал неуловимое движение, и в следующее мгновение я оказалась на спине, под ним, придавленная его твердью. Меня окатило брызгами восторга. Я выгнула спину и подняла левое колено, впуская его глубже.

– Господи, Тесс… – Он схватил мои запястья, пригвождая к постели. Его грудь резко вздымалась и опускалась. – Мы не будем этого делать.

Я приподняла бедра, чувствуя, как пульсирует его плоть.

– Думаю, он не согласен.

Джейс подавил смех.

Когда я снова попыталась пробиться к нему, он лишь крепче сжал мои запястья.

– Разве ты не хочешь меня?

– Черт, – стиснув зубы, произнес он. – Я всегда хочу тебя. Я хочу тебя уже много лет. Я хочу тебя во всех мыслимых и немыслимых позах. – Он выдержал паузу, упираясь в меня лбом. – Но наша первая близость не будет продолжением того, что случилось сегодня, когда тобою движет лишь желание забыть все, что ты видела и что ты чувствуешь.

С гулко бьющимся сердцем я посмотрела ему в глаза.

– Наша первая близость? – тупо повторила я, словно до меня только сейчас дошло, что мы еще никогда не занимались сексом.

– Я хочу, чтобы ты думала только обо мне. Чтобы ты сосредоточилась на мне, потому что ты хочешь этого, а не потому, что пытаешься сбежать от чего-то, – сказал он и постепенно смягчил хватку на моих запястьях. – Я хочу, чтобы ничто не омрачало того, что будет происходить между нами.

Во мне накопилось слишком много самой разной боли – и душевной, и физической, – но его слова медленно пробивались сквозь ее завесу. Он не сводил с меня глаз, словно ожидая, когда у меня в голове что-то щелкнет. О чем я думала? По моему лицу пробежала рябь смущения.

– Я…

– Не извиняйся, детка. – Он коснулся моего лба сладким быстрым поцелуем и перевалился на бок. – Черт возьми, отказываться от этого – самое трудное, что мне приходилось делать.