А еще он оказался вандалом. Старик держал полупустую бутылку виски за горлышко в одной руке, покрытой пигментными пятнами; в другой сжимал баллончик с красной аэрозольной краской.
Он старательно выводил слова на стене двухэтажного серого колониального дома с железным флюгером в виде индейки на крыше. Рядом с ним стояло прислоненное к стене двуствольное ружье.
Стекла из разбитых окон дома усыпали крыльцо и блестели в пожухлой траве. Мусор и обломки валялись на заросшей лужайке перед домом. Граффити украшали обшарпанный и облупившийся сайдинг.
Весь дом казался покосившимся, разбитым и заброшенным.
Этот дом представлял собой своеобразный символ остального города. Возле зданий громоздились кучи мусорных пакетов. Некоторые пакеты разорвались, и мусор катался по улицам и тротуарам и скапливался в ливневых стоках.
Витрины магазинов и предприятий на главной улице пестрели разбитыми окнами и выбитыми дверями. Некоторые сгорели дотла.
Нигде никакого движения. Никаких признаков жизни, кроме нескольких крыс, шныряющих туда-сюда по бензоколонке, разбитые окна которой напоминали пустые черные глазницы.
Город обезлюдел. Совсем опустел.
Этот старик стал первым, кого Лиам увидел сегодня.
Лиам пошевелился, разминая ноющие плечи, камешки и ветки кололи ему живот. Он лежал на твердой земле на вершине холма, с которого открывался вид на город Таскола, штат Иллинойс.
Вечернее солнце висело над линией деревьев, небо окрасилось в золотые, оранжевые и красные цвета. Лиам наблюдал за городом с рассвета, несколько раз меняя позиции, изучая главную улицу, несколько кварталов, а теперь и северную окраину.
Таскола — небольшой сельский городок в самом сердце Иллинойса, в округе Дугласс, где живут амиши и фермеры, недалеко от шоссе 57. Он находился примерно в ста шестидесяти милях к югу от Чикаго и в двухстах двадцати милях от Фолл-Крика, штат Мичиган.
Лиам установил винтовку на плоском камне перед собой, а М4 перекинул через спину. Он взял с собой «Ремингтон» для снайперской стрельбы, поскольку у нее большая дальность и мощный удар.
Поверх бронежилета он надел импровизированный костюм «гилли» из джутовой сетки, заплетенной травой, кустарником и ветками. Камуфляжная сетка обвивала корпус и ствол винтовки, чтобы его замаскировать.
Маскировка размыла человеческий облик и идеально вписала Лиамп в окружающую обстановку. Любой житель города, взглянув на холм, увидел бы только деревья, кусты и камни.
Мертвые листья устилали бурую траву. Снег покрывал землю. Воздух был резким и зябким; заходящее солнце ничего не делало, чтобы его согреть.
Пока Лиам наблюдал в оптический прицел, старик отпил виски и вытер рот тыльной стороной ладони, а затем вернулся к работе, рассыпая новые оскорбления в красочных выражениях.
Лиаму требовалась информация. Поэтому он решил поговорить со стариком.
Беспокойство за людей, о которых он заботился в Фолл-Крике, разъедало его душу, мешая сосредоточиться. Ханна Шеридан и ее дети, Майло и маленькая Шарлотта. Квинн и Молли. Бишоп. Рейносо и Перес.
Он покинул Фолл-Крик пять дней назад, тщательно расходуя топливо в автомобиле «Додж D150» 1978 года выпуска, который одолжил у фермера, и спрятал его в заброшенном сарае в полумиле к югу от своего нынешнего местоположения.