Далия загоготала.
— Уже нет.
— Зачем ты это делаешь? — спросила Квинн.
— Шторм побьет их друг о друга и унесет в озеро.
— Но зачем?
Ксандер пожал плечами.
— Ты задаешь неправильные вопросы. Почему нет?
— Может быть, некоторые из них все еще работают. Люди зависят от этих лодок.
— Это не имеет значения. Ничто не имеет значения. — Его глаза ожесточились, наблюдая за ней. — Помнишь?
Тарел приостановился, перерезая привязь, его взгляд уперся в Ксандера, словно ожидая приказа — приказа относительно Квинн.
Далия тоже наблюдала за ней, ее лицо освещал луч фонарика, улыбка напоминала лезвие бритвы.
Желудок Квинн подпрыгнул. Еще одно испытание.
То, что прошла первые несколько, еще не означало, что она справилась.
Ксандер все еще мог отвернуться от нее в любой момент. Он был капризен и непостоянен; его банда столь же непредсказуема. Ей нужно быть осторожной.
— Я помню. — Она заставила себя пожать плечами и отвернулась — расстроенная, недовольная собой и чертовски виноватая.
Через два причала Саттер перерубил канат, швартующий парусную лодку, и встал, темная и угрожающая фигура на фоне волн, бьющихся о причал. Квинн скорее почувствовала, чем увидела его взгляд, впившийся в ее кожу как клеймо.
После напряженного момента он повернулся к ней спиной и присел на корточки для выполнения своей задачи.
Квинн замерла, сопротивляясь желанию броситься на него и нанести дюжину ударов ножом.
Почему нет? Сейчас ночь. Никто не увидит. Никто не узнает, что произошло.
Все погрузилось в темноту и хаос, фонарики светили, люди кричали и вопили, тени натыкались друг на друга. Ветер и волны заглушали все.