— Они не вернулись. Не вышли на связь. Мы можем только предположить, что их перехватили и уничтожили.
Гнев белым пламенем обжег Синклера. Он хотел кого-нибудь или что-нибудь прикончить. Он не желал видеть ни Гиббса, ни Бакстера, вообще никого.
Бакстер не поднимал глаз, на его лице застыло напряженное выражение. Хотя в комнате было прохладно, на его лбу выступили капельки пота. Он выглядел так, словно боится за свою жизнь.
— Когда мы пойдём и разнесём их в пух и прах? Сэр. — Лицо Гиббса не выражало почти ничего, но Генерал распознал сдерживаемую ярость, вспыхнувшую в его глазах.
Генерал заставлял себя дышать, сохранять контроль. Он жаждал выпустить своих бойцов и позволить им делать то, что они умеют лучше всего.
Он бы предпочел сравнять город с землей. Ему даже не придется ступать в его пределы. Черт возьми, при должной артиллерийской и воздушной поддержке не пришлось бы приближаться ни одному его солдату.
Они могли бы уничтожить Фолл-Крик, стереть с лица земли.
Но ему приходилось думать о своем потомстве. Она все еще оставалась внутри.
— Отправьте им еще одно сообщение, — распорядился Генерал. — Такое, которое они нескоро забудут.
— Я так и сделаю, — отозвался Гиббс. — Это не может остаться без ответа.
— Но разумно. Мы должны ограничить использование артиллерии и минометов. Нам нужно беречь «Винтер Хейвен». Солнечные батареи, теплицы и засеянные поля. Когда мы захватим власть, то воспользуемся этими ресурсами.
— А люди?
— Кроме моей правнучки, меня никто не интересует, хоть всех их убейте. Но приведи ко мне Лиама Коулмана. Я хочу покончить с ним лично.
Он не думал о последствиях нападения американских военных на жителей американского города. Теперь он командовал. Губернатор дал ему полномочия принимать единоличные решения. Что он, черт возьми, и сделал.
Гиббс прочистил горло.
— В чем дело?
— Войска — они могут отказаться вступать в бой с некомбатантами. Даже укрывающими террористов. У них не хватит на это духу.
— Любой, кто посмеет ослушаться моего прямого приказа, закончит как те дезертиры!
— Мои люди могут это сделать. У них нет таких моральных устоев.
Генерал снова повернулся к окну и залюбовался видом.