Генерал провел пальцами по подбородку.
— Не имеет значения, что происходит здесь, в этом незначительном городке, в этом незначительном уголке тривиального штата. Это никого не волнует. Я должен сказать, что сейчас это никого не волнует. А в будущем будет. Мы разрушаем, чтобы отстроить что-то лучшее и более прочное. Никто не будет помнить, что было раньше.
Лиам покачал головой. Мучительная боль пронзила его череп. Он почувствовал на языке вкус крови.
— Фолл-Крик имеет значение. То, что здесь происходит, имеет значение.
— Когда я завтра доложу министру обороны, что Мичиган в руках и под контролем, он не будет задавать вопросов. У него нет времени. Я могу убить вас всех, и это не будет иметь ни малейшего значения.
Глаз генерала дернулся. Его рот сжался. Он лгал — или говорил только частично правду.
Правительство все еще функционировало, пусть и неэффективное и несовершенное. Все еще существовали правила работы и границы, которые правительственный чиновник не мог пересечь без последствий.
— Я сомневаюсь в этом.
Генерал сидел с довольной ухмылкой.
— Я только что получил сообщение, что Александр По и его армия Синдиката прорвались через границу Мичигана. Они уже прошли за границу штата.
Сердце Лиама остановилось.
— Нет.
— Поначалу, признаюсь, я был весьма раздосадован. Однако пересмотрел свою позицию. Синдикат нападет с юга. Мы придем с севера и убьем двух зайцев одним выстрелом. В конце концов, кто узнает, кто кого убил?
Его улыбка приобрела отвратительный оттенок.
— Какая это будет трагедия. Не волнуйся. Мы отомстим за ваши смерти. Мы отомстим всей мощью Мичиганской национальной гвардии. Может быть, мы даже увековечим вас как жертв трагедии. История тем и прекрасна. Она может быть пересмотрена простым взмахом пера.
— Вы ответите за каждое совершенное вами зло. — Лиам подумал о Бишопе. — В этом мире или в следующем.
— Ах, архаичная концепция справедливости. О чести, правде, правильном и неправильном. — Генерал покачал головой с раздражением. — Это утомительно. И бессмысленно. Главное — это власть. Важно, кто сидит на троне, и кто рассказывает лучшую историю. Во что поверят люди? Не в правду, а в то, что им говорят. Вот и все.
— Вы ошибаетесь.
Генерал снова подался вперед, поставил локти на колени, наклонил голову, в его глазах появилось острое любопытство.
— Почему вы продолжаете сражаться? Почему боретесь против невозможных шансов? Это бессмысленно.