Они создали различные препятствия — лабиринт из транспортных средств, массивных срубленных деревьев и проволочных заграждений. По всей территории разбросаны окопы и укрытия городских снайперов. У них имелись несколько запасных позиций за мостом в городе, где дверные проемы, крыши и окна были укреплены мешками с песком.
Лиам описал их тактику как глубокую оборону, и разместил основную часть укреплений и групп безопасности за линией фронта.
Синдикату легко прорвать линию фронта, но по мере продвижения они будут продолжать встречать сопротивление — их фланги станут уязвимыми для постоянных атак с обеих сторон.
Пока армия По будет продвигаться вперед, защитники Фолл-Крика отступят на ряд подготовленных позиций. Бишоп рассчитывал дорого обойтись наступающему противнику, избегая при этом опасности быть окруженным или атакованным с фланга.
Во всяком случае, таков план.
Аналогичную оборону они создали на северной баррикаде, где Рейносо повел горожан против людей Генерала.
Коррина Маршалл и Уитни находились рядом с ним, вместе с Дейвом Фаррисом, директором Кинг, Флинном и десятками других.
Рация Бишопа зашипела. Прорвался голос Дейва Фарриса:
— Мы наблюдаем за армией Генерала. Они остановились к югу от объездной дороги, вне пределов досягаемости. У них полно пушек побольше, чем у меня. Но они не стреляют по нам. Не нападают. Они просто ждут.
Ужас пробежал по позвоночнику Квинн.
— Чего?
Бишоп нажал на передачу и повторил ее вопрос.
— Похоже, мы скоро узнаем, — мрачно ответил Дейв.
Нервы Квинн натянулись, каждая клеточка ее тела находилась в напряжении. Ожидание давалось труднее всего. Она просто хотела, чтобы все началось, чтобы адреналин взял верх.
Ожидание позволило сомнениям закрасться внутрь. Сомнения, опасения, страх. Все ужасные способы умереть. Все ужасные вещи, которые могут случиться с близкими.
Лицо бабушки мелькнуло в ее сознании. В ней вспыхнула печаль, но и гнев тоже. Она не боролась с ним и не притворялась. Она злилась, негодовала, возмущалась.
Квинн позволила гневу гореть в ней, заряжать ее энергией, заставлять биться ее сердце.
Она планировала уничтожить каждого фальшивого солдата Синдиката.
Синдикат как бородавка на заднице Апокалипсиса. Они символизировали зло. Безумие, разрушение и смерть.
— Никакого давления, — сквозь стиснутые зубы проговорила она. — Просто спасаем мир здесь. Не беспокойтесь о нас.