— Я здесь. — Его горло пересохло, как в пустыне, распухший язык прилип к нёбу. — Я здесь.
Молчание. Затем:
— Коулман?
Веки Лиама дрогнули. Оружие было слишком тяжелым. Его глаза слишком тяжелы.
Шаги приближались. Две фигуры, пригнувшись, обогнули угол. Оружие поднято, сканирование туда-сюда.
Один высокий, крупный и чернокожий, другой — низкорослый, широкоплечий латиноамериканец. Два самых прекрасных мужчины, которых он когда-либо видел.
— Вот ты где! — воскликнул Бишоп, как будто Лиам непослушный ребенок, которого потеряли в продуктовом магазине.
Лиам опустил карабин.
— Вы… пришли…
— Мы команда, — просто сказал Бишоп. — Ты все еще не понял, упрямый осел. Ты не должен нести это бремя один, брат. И никогда не был должен.
Рейносо посмотрел вниз и увидел кровь. Цвет исчез с его лица.
— О, черт.
— Я… ранен.
— Ясно.
Бишоп опустился на колени рядом с Лиамом и стряхнул с себя рюкзак. Он достал аптечку и осмотрел Лиама.
— Спокойно. Выходного отверстия нет. Пуля все еще внутри и портит тебе жизнь.
— Я думаю, это осколок от рикошета. — Перед глазами Лиама заплясали звезды. Его веки дрогнули. — Не чувствую ног…
Бишоп пристально посмотрел на Рейносо.
— Это травма позвоночника. Тащи дверь! Мы можем использовать ее как носилки. — Он повернулся к Лиаму. — Оставайся со мной.
Рейносо принялся за работу над дверью возле кухни. Морпех практически сорвал ее с петель. Через минуту он уже нес ее к Лиаму.