Лиам приказал построить окоп с раздвоенным парапетом. Они утрамбовали две большие кучи грязи перед каждым окопом. Грунт обеспечивал значительную фронтальную защиту и в то же время позволял вести прямой огонь между двумя кучами и флангами.
Для взятия боевого окопа с лобовой и фронтальной защитой требовалось в три раза больше огневых средств, чем просто открытого.
Боевые окопы конечно не настолько невидимы, как Лиаму хотелось бы, но вполне пригодны. Они маскировали их от приборов ночного видения и всего, что имеет инфракрасные возможности для поиска тепловых сигнатур тела.
Закрытые боевые отверстия не позволят никому — ни дронам, ни людям — обнаружить тепло тела с помощью инфракрасных технологий. На случай, если у генерала есть несколько фокусов в рукаве.
Несколько минут назад Лиам связался с Рейносо на северном блокпосте. Группу реагирования они задействуют при первой необходимости.
Фолл-Крик пребывал в полной боевой готовности, но жизнь продолжалась.
Не так давно Ханна привозила обед из свежевяленого оленя, нескольких консервированных персиков и воды. Затем она отправилась планировать еще одну встречу с Дейвом, чтобы организовать доставку еды для сменяющихся групп безопасности.
Молли и Аннет составляли график работы добровольцев на местных фермах, пока Эвелин работала в медицинском пункте, а Тревис присматривал за двумя дюжинами детей.
Квинн испуганно вскрикнула.
— Что ты видишь? — спросил Лиам, его сердцебиение участилось.
Квинн протянула ему бинокль.
Встревоженный, он осмотрел местность. Движение посреди дороги. Вдалеке показалась фигура, направляющаяся к ним.
— Что нам делать? — пискнула Уитни. — Мне стрелять?
Лиам напрягся, потянулся к M4, но что-то остановило его руку.
— Жди и наблюдай. Держись за баррикадой.
Они следи за приближением фигуры. Размер и походка говорили о том, что это скорее мужчина, чем женщина. Он двигался отрывистыми, неловкими шагами.
— Он похож на зомби, — проговорила Квинн. — Пожалуйста, скажите, что наш апокалипсис не перешел на новый уровень ужаса.
— Это невозможно, — отозвался Джонас, но в его голосе звучал неподдельный страх.
— Неужели? — Квинн отшутилась. — В наши дни меня уже ничто не удивит.
— Это Альберт Эдлин, — произнес Бишоп. — Фермер. Он ранен.