— Нет, не отвернулся бы. Бог — это любовь. Он любит людей, даже если они сломлены, уродливы и потеряны. Бог верит, что человечество может спастись. И я тоже.
Сайлас картинно закатил глаза.
— Из-за твоей упрямой веры погибнет дорогой тебе человек.
— Ты имеешь в виду Амелию.
Плечи Сайласа напряглись.
— Она не сможет этого сделать. Только не против нашего отца.
— Она сильнее, чем ты думаешь.
— Я знаю ее. Знаю, что делает отец, что он сделал с Амелией, со всеми нами.
В сердце Мики зашевелилось сострадание. Несмотря на их высокое положение, ни Сайласу, ни Амелии не было легко.
— Она рассказала мне кое-что…
— Ты понятия не имеешь. Она ничего не может с собой поделать. Она превращается в нашу мать. Хнычет, трусит. Становится слабой.
— Я верю в нее, — упрямо настаивал Мика. Он не мог позволить сомнениям закрасться в душу. Сомнения отравляли сознание. Худшая часть страха — это сам страх. Он не хотел поддаваться им.
Сайлас усмехнулся.
— Так же, как ты верил в своего брата?
Мика поморщился, но не отступил.
— Да.
— И чем это для тебя обернулось?
— Габриэль изменился. Он очень старается доказать это.
— Только теперь он со своими старыми приятелями, «Новыми Патриотами». Как думаешь, долго продлится это его изменение, а? Он крутится с Клео, которая хочет уничтожить всех представителей элиты, встреченных на своем пути. Думаешь, это не повлияет на него? По-твоему, он не вернется к своим старым привычкам? — Серые глаза Сайласа зло сверкнули. — Знаешь, как говорят. Черного кобеля не отмоешь до бела…
— Только не Габриэль. — Мика решительно покачал головой. Его терзали свои тревоги, свои личные сомнения. Но он отказывался поддаваться им. Он решил довериться Габриэлю. Он выбрал лучший путь. — В какой-то момент человек должен во что-то поверить. Он должен кому-то доверять. Иначе что это за жизнь?