— Ты оказывается бываешь жесткой.
Лета прекрасно поняла, что он имеет в виду историю с Бекки.
— Серьезно? — Она нахмурилась и ответила — Я так не считаю.
На улице постепенно темнело, и они просто разговаривали, пока из люка, ведущего на крышу не высунулась, знакомая Лете, кудрявая голова.
— Не помешаем? — Спросил Рори, тот самый парень с которым встречалась Бекки, которая вылезла вслед за ним. — Мы захватили друга.
Рори показал бутылку с виски.
— И свечи…для антуража — Бекки показа пакет со свечами таблетками.
— Ага. Привет. — Процедила сквозь зубы Лета закатив глаза. Но возмущаться не стала, тем более ее вполне устраивало, что эти двое захватили выпивку. После такого насыщенного негативными событиями дня, против алкоголя она ничего не имела.
Картер Лете казался на удивление веселым и живым. Она провела аналогию с ним в день знакомства и сейчас и находила мало общего.
Пока они вчетвером сидели на крыше встречая ночь при свечах и осушая бутылку, Рори позвал их на Веганскую вечеринку за город на завтра.
Лета хотела отказаться, но Рей за нее быстро ответил, что они конечно приедут.
Вторую неделю я была как прокажённая для всех окружающих. Ранее я уже сталкивалась с ситуацией где со мной никто не общался. Но такая картина была сформирована тем что у меня ни с кем не было общих интересов. Я просто была другой и непонятной им, как и они для меня. Невидимкой.
Сейчас все было по-другому. Они все видели меня. Смотрели, когда я не смотрела на них. Физически я ощущала каждый провожающий меня взгляд. Я точно знала — они ненавидят меня.
Мои родители собирались перевести меня на домашнее обучение. К чему это было?
Мне было все равно.
Внутри меня все планомерно отмирало. Каждый день я чувствовала внутреннее угасание все больше.
Плохо спала, мало ела. Иногда тайно курила. Я ни с кем не разговаривала и со мной никто не разговаривал.
Заходя в шумную столовую, слышала, как все затихало, словно кто-то убавил звук. Молча садилась за столик, сидела и потом просто относила все так же полный поднос на сдачу. Я не понимала, зачем я хожу в столовую, если ничего не ем. Возможно, это был рефлекс.