— Ты в порядке? Выглядишь раскрасневшейся.
— О, да. Я в порядке. Просто немного перегрелась. — Она улыбнулась, схватив Сиенну за ладони и сжав их. — Ты всегда была для меня дочерью, — сказала она, ее голос прерывался от внезапных эмоций. — Даже когда тебя не было. А теперь… Что ж, я так рада, что ты вернулась. Так рада. — Она еще раз сжала руки Сиенны, а затем повернулась и поспешила к входной двери.
Сиенна наблюдала, как она открыла ее и вышла, когда Гэвин подошел к ней.
— С твоей мамой все было в порядке? — спросила она. — Она действительно приходила и уходила в спешке.
— Я думаю, она хотела дать нам время побыть наедине, — сказал он, притянув ее к себе. Сиенна улыбнулась, быстро поцеловав его.
— Я бы хотела провести остаток дня с тобой, — сказала она. — Но мой выходной отменяется. Мне нужно возвращаться к работе. — Ее мысли вернулись к телефонному звонку Кэт. И новой записке. — Наш убийца еще не закончил, — сказала она. Конечно… Она знала, что так оно и было, но, Боже, она надеялась, что ошибалась.
Глава двадцать шестая
Учеба закончилась, и я изо всех сил старался оставить позади все, что произошло в мои школьные годы. Устроился на новую работу в другую компанию. Я усердно работал, редко использовал все свои перерывы, никогда не проверял телефон и не бездельничал, как это делали другие сотрудники, работавшие со мной, и вскоре получил повышение. Я не высовывался и не делал ничего, что могло бы привлечь к себе негативное внимание. Отец хорошо меня обучил.
Повышение по службе означало больше денег, а больше денег означало более питательную пищу. Мне даже пришлось немного доплатить за абонемент в спортзал. Я всегда был высоким, но теперь прибавил и в массе. Начал замечать, что женщины украдкой бросали на меня взгляды или поправляли прическу, как я видел, когда они разговаривали с популярными парнями в школе. Но теперь они делали это со мной.
Я все еще был застенчив, когда дело касалось женщин. Я обрел своего рода покой и приветствовал это. У меня была моя работа. Мои боссы хвалили меня. У меня был дом, где я чувствовал себя в безопасности. Окончательно.
Той осенью на одно из моих мест работы пришла новая девушка. У нее были темно-рыжие волосы, а глаза почти такие же голубые, как у мамы. Мысленно я называл ее Долли, потому что ее кожа была бледной и безупречной, как у фарфоровой куклы. Она была очень миниатюрной, но у нее была большая грудь, которая придавала объема ее фигуре. Хотя я старался быть как можно более сдержанным, мне было трудно не пялиться на нее каждый раз, когда она проходила мимо меня, и я думаю, она замечала это, потому что через некоторое время останавливалась и болтала, слегка выгнув спину и понимающе улыбнувшись, когда мой взгляд естественным образом опускался вниз.
Мы работали вместе около месяца, когда Долли, наконец, однажды сказала:
— Почему бы тебе не пригласить меня на свидание? Я знаю, ты этого хочешь.
Я почувствовал, как жар поднялся по моей шее, но изо всех сил старался казаться непринужденным и лишь слегка заинтересованным. Внутри, однако, мое сердце бешено колотилось, и я не был уверен, права она или нет. Хотел ли я пригласить ее на свидание? Мне понравилось наше общение. Я с нетерпением ждал встречи с ней на работе. Я даже немного пофлиртовал с ней — или, по крайней мере, надеялся, что это был флирт, — и подумал, что все прошло хорошо. Это заставило меня почувствовать себя увереннее. И помогло заглушить напоминание об унизительном провале единственного свидания, на котором я когда-либо был. Однако Долли была гораздо более прямолинейна, чем улыбчива, взяла мою руку и положила ее на свою большую грудь, наблюдая, как я сглатывал и все больше краснел. Она рассмеялась, отпустила мою руку и сказала:
— Я буду готова после работы. — А затем повернулась, послав мне воздушный поцелуй через плечо, и вернулась на свое место.
Я с трудом мог сосредоточиться на своей работе, и в следующие несколько часов допустил больше ошибок и промахов, чем за всю свою работу с тех пор, как устроился. Другой сотрудник дважды спросил меня, хорошо ли я себя чувствовал, и я сказал ему, что страдал от легкого недомогания, но со мной все будет в порядке.
Часть меня надеялась, что Долли просто пошутила насчет нашего свидания после работы, и что, когда я увижу ее в следующий раз, она придумает оправдание и сольется. Однако я не видел ее до конца дня, и когда моя смена закончилась, я решил уйти, не разыскивая ее, потому что в тот момент действительно чувствовал тошноту, мое сердце все еще билось слишком быстро, а руки вспотели. Но когда я вышел через заднюю дверь, Долли стояла, прислонившись к моей машине, с дерзкой улыбкой на лице, ожидая меня.
Мое сердце забилось еще быстрее, и я почувствовала головокружение. Однако Долли, казалось, ничего не заметила, даже предложила сесть за руль моей машины, которая когда-то принадлежала моему отцу, а теперь стала моей.
Она отвезла нас в бар, и, хотя ни один из нас не достиг совершеннолетия, разрешенного для употребления алкоголя, никого там, казалось, это не волновало. Я был благодарен слабому освещению, надеясь, что оно скрыло мою покрасневшую кожу и пятна, которые наверняка образовались у меня на шее, как это обычно бывало, когда я становился нервным или взвинченным. Долли заказала пиво, и я тоже, и, хотя никогда по-настоящему не пил алкоголь, разве что пробовал его из запасов, которые отец хранил в нашем кухонном шкафу, я обнаружил, что эффект был именно таким, какой мне нужен, чтобы успокоить свои нервы.
Я выпил один, затем второй и заказал третий. Но в плане выпивки я был далеко не в лучшей форме, а Долли не только быстро превзошла количество выпитых мной сортов пива, но и выпивала с парнем в баре каждый раз, когда делала очередной заказ. Довольно скоро ее глаза покраснели и были полузакрыты, а слова звучали невнятно.