— Во-первых, я не местный. Так что вообще ничего не понял. Во-вторых, она как раз не со мной и вроде как, твои ребята сейчас получили за дело. Пятеро девчонок в подвале под наркотой. Минимум две не местных. Чего ты ожидал, а? Короче, за трех дохлых евнухов можешь предъявлять ей, речнику, Крокодилу, да хоть настоятелю церкви, мне насрать. Мы с тобой будем говорить за другое.
— Ты не местный, — усмехнулся Лютый. Взял пиво и сделал глоток. — Давай, пацан, я объясню тебе, как тут дела мутятся. Убьешь меня и моих парней, на их место придут другие.
— Да, Отморозки, скорей всего, — кивнул я, прерывая речь Лютого. — Как ты пришел на место Барона, он сместил Огурца и далее бесконечный водоворот мрази на районе. Убью отморозков, придут новые. Убью их, придут следующие. И так до бесконечности.
Лютый молчал, внимательно за мной наблюдая. Мы оба примерно понимали расклад. Это я еще не стал упоминать о том, что за вмешательство призывателей в темные дела города, ответ будет симметричным.
Сначала придут черные призыватели, которым закон не писан. Такие есть в каждом крупном городе. Кто-нибудь вроде группы Хана, что недавно сбежали из тюрьмы. Если они не справятся, то пойдут жалобы от гражданских, районных администраций, местных органов управления.
Подключат силовиков, у которых тоже хватает способов урезонить особо буйных призывателей. Если и они не справятся — придут клановые наемники. А это уже, считай, война со всем городом. Оно мне надо? Оно мне не надо, разумеется.
— Смотри, — продолжил я, потягивая холодное пиво. — Ты и твои люди немного оборзели. Я могу всех тут закопать, а когда придут те Отморозки, объясню им на вашем примере, что надо уметь договариваться.
— Серьезно? — усмехнулся Лютый. — Ты думаешь, их прозвали Отморозками, потому что они любят базарить?
— Значит, придется и их закопать, а потом идти договариваться со следующими. Если не выйдет, то повторить. И так до достижения результата. Или… — я многозначительно посмотрел на Лютого. — Мы можем просто договориться с тобой. И жить долго и счастливо как в сказках.
— Перетереть зашел, значит? А по-пацански не мог зайти?
— Это она зашла, — кивнул я за дверь, — я наоборот пришел твою жопу спасти. Поймешь, когда выйдешь за дверь и увидишь своих парней. Так что я самый четкий пацан из всех, с кем тебе доводилось базарить. Я правильно выражаюсь? Ну и ладно.
— Чего хочет тушинский лучник? — перешел к делу Лютый.
— Эй, эй, он вообще не в курсе, что я тут. Я же говорю, не местный. Так что я тут сам по себе. Давай с другого конца зайдем. На кого ты работаешь? Кто тут у тебя крыша? Дед?
— Дед юг держит. А мы на северо-западе, это округ Стылого.
— А речник тоже Стылому принадлежит?
— Это север. Там у них Войк за пахана. Крокодил ему башляет.
— Интересно, — задумался я. — Ладно, меня не касается, просто для общего развития поинтересовался. Сколько ты платишь Стылому? Процент или фикс? Ай, чего я спрашиваю, у тебя же все записано, да? Не против, если я твою бухгалтерию почитаю.
— Нет у меня никакой бухгалтерии, — рассмеялся Лютый. — Я ж те не фраер какой…
Три книги и несколько пачек крупных купюр, а также заряженный пистолет, лежали в тайнике под половицей. Очень удобно сделано, между прочим, тайник можно вытащить как из кабинета главаря, так и через потолок первого этажа. Я же взял лишь книги.
Как и предполагалось, внутри оказались записи поступлений денег и еще непонятные мне отметки. В финансах я смыслил ровно ничего. Но бухгалтерия состоит из цифр, как и формулы расчета боевой эффективности разломных боссов, так что примерно я понимал о чем тут идет речь.