— Не правильный ответ, — говорю с улыбкой глядя в глаза. — Ты, наверное, хотела сказать, что все равно будешь восхищаться и подчиняться своему сильному самцу.
— Нет… я… не…
Немного увеличив напряжение я переспросил:
— Что? Тебя плохо слышно.
Ответ давался ей тяжело и каждое слово приходилось буквально выдавливать из себя:
— Я… не… Я… Я… подчинюсь… тебе… Эдвард…
И она подчинилась мне. Можно подумать у нее был выбор. К тому же я начал подозревать, что такая игра ее только сильнее заводит. Она ведь потом не злилась, не оскорбляла, а была просто послушной хрупкой девушкой в моих объятиях, с которой я мог делать все что угодно. Только не на пляже, конечно…
Мы гуляли по берегу, много говорили, нежились на теплом песочке лаская друг друга без фанатизма, плескались в воде… В последнем я и не был до конца уверен, что мне это можно с моим источником, но ни короткого, ни длинного замыкания не произошло и даже никто из рядом плывущих не пострадал, что само по себе было весьма неожиданно. В этот раз боги видно сжалились надо мной и над несчастными людьми и не стали посылать на наши головы неожиданностей.
После купания мы отправились по медленно пустеющему пляжу вдоль берега. У нас не было конкретной цели или места назначения, так что мы просто наслаждались свежим воздухом, шумом накатывающих волн и возможностью побыть вдвоем без всех этих людишек вокруг. Но это было до тех пор, пока мы не обнаружили у основания возвышающегося над нами обрыва пещеры, куда не ступала нога человека.
Понятное дело нога человека и не одна тут ступала. Индивиды высокоразвитых существ, кем себя считают людишки всегда напоминают о своем присутствии в виде мусора, надписей на сводах пещеры, следов и тому подобным атрибутам современного люда. Так что по загаженности входа пещеры можно было смело утверждать, что мы здесь даже не тысячные.
Однако, чем глубже мы уходили вперёд, тем меньше становилось заметным в этих местах «человека разумного». Мусора становилось меньше, а надписей о том, кто здесь был и зачем и вовсе видно не стало. Ну оно и понятно. Темнота, пустота, спертый воздух, сырость, звуки всякие, те же тени вдали и некомфортная температура — такое понравится не каждому.
Пещера шла извиваясь и изгибаясь в разные стороны, но была напрочь лишена хоть каких-нибудь ответвлений, а значит смысла запоминать дорогу не было и обратный путь можно было найти даже без фонаря, на ощупь. Поэтому мы спокойно шли вперёд в попытке понять, куда приведет нас эта дорога.
Шли мы минут десять, пустив перед собой лучи небольших фонарей телефонов, разглядывали своды медленно сужающейся пещеры и, держась за руки, то и дело нагло ощупывали друг друга, а то и вовсе пытаясь прижать к каменной стене и стащить надоедливый элемент одежды. И если бы не холодные мокрые своды, то нас давно бы уже ничего не останавливало. А так, каждое неожиданное касание с холодными камнями заставляло вздрагивать и быстро возвращало разум.
В конечном итоге мы вышли в небольшой грот с нависшими над нами конусами сталактитов. Где-то неподалеку журчал ручеек, а из нескольких расщелин на потолке струился яркий свет вычерчивая на полу причудливые пересечения линий и изгибов.
Подойдя к речушке, что текла со стороны барьера мы присели на массивный плоский камень. Он был сухим и теплым и еле заметно вибрировал. Впрочем каменный пол под ногами здесь был тоже теплым, да и сама река. Простенький инфовизор в моих очках указывал температуру воды в тридцать четыре градуса.
Заметив рядом одиноко лежащее полотенце я понял, что мы не единственные, кто добрался до этого места. Я заинтересованно посмотрел на Лану.
— Может искупается? — скинув одежду и спустившись в воду по пояс я прошел до противоположного берега по твердому шершавому дну и вернулся обратно. — Она теплая.
— А если она радиоактивная? Не боишься за свой орган?
Вспомнив попытки Ареса перерабатывать радионуклиды в моем организме я почему-то был уверен, что небольшая доза меня не убьет, а скорее зарядит. Но на всякий случай можно и укольчик специальный сделать, а то не видать мне щенков как своих ушей. Схватив девушку за руку я потащил ее в воду.
Лана пыталась упираться и возмущаться и лезть непонятно куда совсем не хотела, но и сопротивляться мне тоже особо не могла. Ведь мои особенные касания буквально подавляли ее волю и тело.
ebooksa