Войдя на кухню увидел, как она с полузакрытыми глазами удобно растянулась на небольшом диванчике, мерно покачивая свисающей с него ножкой, шурша изящной ступней по деревянному немного потертому полу. На плите, булькая и похрипывая, начинал посвистывать металлический чайник, а в прозрачной стеклянной кастрюле томилось неведомое блюдо, наполняя помещение ароматом различных пряностей.
Девушка повернулась на бок и поманила меня свои тоненьким пальчиком. Натянув на лицо глупую и в тоже время счастливую улыбку я подошёл к ней и сжав ее в своих объятиях улёгся рядом, посмотрел в ее небесно-голубые глаза. Они были открыты, зрачки расширены, а зеленоватая кайма радужки медленно мерцала еле заметным светом. Они улыбались мне в ответ.
— Спасибо, Эдвард, — нежно прошептала девушка крепко сжимая мою ладонь своей. — Я так рада, что ты вытащил меня из этого цивилизованного ада. Без тебя я бы никогда не нашла это место.
Два дня пролетели словно яркая вспышка. За это время мы ни разу не покинули стен этого немного странного, но поистине чудесного места. Мы вместе готовили еду, вместе дышали друг другом, наслаждаясь каждой проведенной вдвоем минутой, блаженно валялись в мягкой постели и теплой ванной покрытые ароматной пеной, смотрели старые фильмы, вместе смотрели в окно на лживый, но такой прекрасный мир за ним.
Сидя на выкрашенном белой краской деревянном окошке мы вдыхали ароматы весны. Настоящей весны. Не той весны, что из-за постоянного движения даже не замечают в Зилоте и не той, что приходит на мертвые земли пустоши, а той, в которой поют птицы, радостно жужжа крыльями носятся вездесущие насекомые, а в воздухе витает аромат бушующих зелёненькими листочками деревьев и распускающихся повсюду цветов. Той, что дарит яркий солнечный свет улыбающимся прохожим, заставляя их щуриться, прикрываться руками глядя в чистое синее небо и медленно утопать в этой пучине просыпающейся жизни.
Мы смотрели на этих простых странных людей, что и знать не знают о той жизни, которая есть за границей их мира, их маленькой счастливой колыбели, в которой нет ничего кроме радости бытия и ещё не извращённых моральных и семейных ценностей. Они улыбались нам снизу, иногда махали руками, приветствовали, добродушно улыбались. Они казались нам живыми, настоящими, как те из старых фильмов, умеющие дышать полной грудью и любить всем сердцем. И невдомёк им было, что они лишь жалкие копии возможно живущих некогда людей и потому, покидая границы видимой нам реальности, они просто растворяются в небытие, распадаясь на мелкие осколки наших воспоминаний.
В этом меланхоличном раю единственным субъектом периодически нарушающим нашу идиллию был волк. Ему все время что-то не нравилось, то еда, то слишком мягкая мебель, то слишком твердый и чистый пол, в котором не получалось прорыть удобную ямку для своей огромной туши и особенно восстанавливающиеся после повреждений кресла от отсутствие его запаха в квартире. Тут ведь всегда пахло чистотой, а в его понимании в логове должно пахнуть самцом, продуктами разложения прошлой добычи и тому подобным. Поэтому большую часть времени он проводил на улице валяясь в грязи, гоняя местных обитателей и охотясь на все что под лапы подвернётся. Однако раз в несколько часов он всегда возвращался, чтобы отдохнуть. Спать в тепле ему нравилось куда больше, чем на улице.
— Может не поедем никуда? — тихо спросила Лана лёжа у меня на плече. Время было около четырех утра, но мы оба уже не спали. С источником хаоса в квартире это не удивительно. — Тут ведь так хорошо, так спокойно, да и ты тут другой — не властный, не грубый и не жестокий. Тебе ведь тоже здесь нравится.
— Да, — я крепко прижал ее к себе поглядывая на волчью морду выглядывающую из дверного проема. — Что, опять? — в голове один за одним начали мелькать образы упитанных кабанчиков и бегущих оленей, зайцев и другой живности. — Если будешь столько жрать, то скоро станешь жирным и в дверь перестанешь помещаться, над тобой же каждая собака смеяться будет. — Серый опустил голову, недовольно фыркнул и ушел в сторону выхода цокая коготками по деревянному полу. Я повернулся к Лане. — Мы обязательно сюда вернемся. Это место у нас никто отобрать не сможет.
Вернувшись в реальный мир на голову глухим ударом посыпалось бытие будничных дней. Телефон запестрил сообщениями от начальника, Билла и боевых товарищей. Кто-то сообщал новости, кто-то требовал моего присутствия, кто-то просто писал от скуки начиная диалог с стандартных фраз. «Привет. Как дела? Что делаешь?» и тому подобные варианты сыпались с определенной периодичностью от желающих позвать меня на какую-то попойку по случаю… В общем я так и не понял, что был за повод у моих товарищей, но обиду наверняка все затаили. Особенно Кэп.
— Гаррисон, какого собственно хрена ты недоступен двое суток подряд?! — меня прямо-таки заждались. Все уже переоделись, готовы к бою, а Кэп начал свою пламенную речь едва стоило переступить порог. Тут в городе творится непонятно что, а ты с радаров пропал и носу не высовываешь. Я тебя что с собаками должен искать по всему городу?
— С волками, — сделав нарочито умное лицо поправил Алекс и перевел взгляд на Серого. — А то волк собаке не товарищ — сожрёт сразу.
— Заткнись, придурок! — сразу огрызнулся Кэп. — Перлы свои можешь знаешь куда себе засунуть?
— Я что права на отдых не имею? Да и что вообще происходит? Мне может кто-нибудь объяснить?
Кэп прошёлся по помещению. Взад, вперёд, взад, вперёд, под провожающие его перемещения общие взгляды поставил свою чашку с кофе на окно и повернулся ко мне.
— А происходит, Гаррисон, черт знает что. В курортной зоне бесследно пропадают люди, в закрытой заражённой части промзоны по ночам раздается загробный вой непонятно кого, а это, кстати, недалеко от нас, а у нас на территории появилось несколько мест загадочно покрывшимися странными барьерами…
— А я то здесь причем? Такое ощущение, что я к этому какое-то отношение имею.
— Имеешь, Гаррисон, ещё как имеешь! — Кэп наощупь взял свою чашку с кофе, залпом залил в себя горячий напиток, прокашлялся и продолжил уже сдавленным голосом. — В курортной зоне бываешь? Бываешь, — начальник вытянул ладонь и начал демонстративно загибать пальцы. — В промзоне был? Был. А уж про то, что ты исчез в тот день когда вся эта хрень началась я вообще молчу.
— Так себе аргументы, если честно.
— Я в курсе, Гаррисон. Это я к тому, что хочешь ты этого или нет, но на ближайшие двадцать четыре часа вместе со своей зверюгой ты отправляешься под руководство лейтенанта Джери Кенсингтона. Он не без оснований считает, что без твоих особенных способностей они там не обойдутся. Ведь в каждой из указанных мной областях есть барьер и тебе придется его сломать или отключить, или помочь это сделать, или… Или я не знаю, что я с тобой сделаю. И только давай без последствий, как в прошлый раз. Приказ понятен?
ebooksa