— Коловрат их послал? — Представив реакцию нашего кузнеца, засмеялся я.
— Далеко и надолго. — Хмыкнул Серьгей. — Вот только в дело вмешался Виктор, и уж не знаю, что он там сулил, но смог уговорить нашего кузнеца сплавать к американцам, помочь с оружием и обучить азам кузнечного дела пару их парней.
— Много такие горе кузнецы накуют?
Новость произвела на меня гнетущее впечатление. В груди поселилось чувство тревоги, а интуиция буквально кричала о том, что здесь что-то не чисто. Об американцах и их поселении мы слышали еще в Новом Лисобоне, люди не стеснялись в выражениях, описывая царящие там нравы. Да и пришлые на подкову приносили не самые радужные вести об американцах и их нарастающем влиянии.
— Тебе не плевать? Им хоть какие кузнецы нужны. С гоблинами они воюют, да и говорят, что мелкие поселения других людей к себе силой присоединяют. А для этого много оружия нужно.
— В том-то и дело. — Протянул я.
Слухами об американской экспансии земля полнится. Многие беженцы рассказывали о летучих отрядах навещавших небольшие поселения после того, как те смели отказывать американским послам в добровольном присоединении. Да и слухи о лидере их коммуны, Семе Стоуне, которого за глаза называли дядей Сэмом, ходили самые мрачные.
Я постарался отогнать от себя мрачные мысли на этот счет. Все же Виктора можно назвать кем угодно, но он точно не идиот. Отправлять единственного кузнеца поселения к американцам без подстраховки, он не станет.
Немного выдохнув от этой мысли, я зашагал быстрее. Через час наш отряд начинающих золотодобытчиков добрался до поселения енотов. Встретившие нас у входа в пещеру двое сторожей, почтительно поклонившись, предложили проводить меня к дому старейшины. Отказываться я смысла не видел и, передав корзину с золотом Сергею, двинулся за указывающими мне путь Вири.
— Все не как не могу привыкнуть к столь неожиданно прекрасным созданиям. — Пожав лапу привставшему с кровати старейшине, сказал я.
— В вашем мире нет Вири?
— Есть. Точнее есть светлячки, так мы их называем. Но магией, подобной вашим, они не обладают. Хотя и могут светиться различными цветами.
— Кхе-кхе. Согласно легендам, изначально Вири не обладали силой использовать магические потоки. Наши далекие предки, скрываясь от преследующих их врагов, осели в пещере. Там они и встретили первых Вири. Говорят, что долгое время их использовали для того, чтобы освещать путь в ночное время. Куда позже, через десятки или даже сотни лет, наши предки догадались как взрастить Вири, вселив в них способность управлять магической энергией.
Старейшина слабо улыбнулся. Страшная рана на его груди, вокруг которой сидели несколько золотистых светлячков, была все так же ужасна. Признаться честно, меня попросту поражал факт того, что старейшина до сих пор жив. Но сколько бы Вири не вкладывали целительной энергии в умирающего енота, исцелить рану, нанесенную магией скверны, было выше их сил. Увы, и мои силы были здесь бесполезны. Предложив свою помощь и попытавшись закрыть рану, я четко осознал, что мне катастрофически не хватает знаний и умений. Возможно, когда-нибудь мне и удастся исцелять подобные раны, но сейчас я банально боялся сделать хуже.
— Не кори себя, Китан. Твой дар имеет противоположный оттенок от целительского. Сильнейшие Вири смогли лишь продлить мою жизнь, но не спасти ее.
— Если бы я…
— В том, что со мной случилось, нет твоей вины. Лишь моя глупость и самонадеянность. — Старейшина закашлялся и сидящие на его груди жуки испустили золотистые искорки. Старейшина задышал ровнее. — Надеюсь, мне удалось выполнить свои условия нашего договора?
— Более чем, старейшина. В реке оказалось действительно много золота. Правда мы пока не знаем где хранить и как транспортировать его.
— Хранить вы можете у нас, помещение вам выделят. Что до транспортировки, уверен, вы что-то придумаете. В конце-концов, если этот блестящий песок так ценен у людей, глупо отказываться от такой добычи.
Старейшина замолчал и, взяв со стола кружку с кипящим варевом, стал мелкими глотками пить целебный настой. Комнату заполнили запахи полыни и миндаля. Я же молчал, внимательно наблюдая за старым енотом. Было видно, что он хочет сказать нечто важное, но никак не решается.