- Если бы вы нормально выполняли свои обязанности, нам не пришлось бы выполнять их за вас на «вашей территории». – Едко заметил я.
- Я тебя спрашивал, пацан? – Уставился на меня красными от недосыпа глазами офицер. – Ты пришел на этаж охранять толстобрюха, а вместо этого устроил здесь бойню. Я уже не говорю о двух твоих дружках, неоправданно совершивших нападение на мирных жителей.
- Прежде всего, такой термин как «мирные жители» остался в прошлой жизни. Тебе стоит это зарубить себе на носу, офицер, как там тебя. – Внезапно в дверях появился Пончик. – Что до данной ситуации, то тебе, как офицеру, прекрасно известно, что все спорные ситуации, в которых участвует член одного из отрядов, решаются только при участии одного из офицеров штаба, отряда членом которого и является участник событий. Другими словами, сейчас твоя задача - вызвать сюда уполномоченное лицо, а не светить своей красной мордой.
Мой друг говорил это столь уверенным и надменным тоном, что я буквально опешил. Да и не только я. Офицер охраны превратился в соляной столб, и лишь пульсирующая на его лбу жилка свидетельствовала о том, что он не отбросил коньки от внезапного инфаркта.
- Я предлагаю нам всем немного успокоиться. – Уже более миролюбиво продолжил он. – Этот конфликт не выгоден никому из нас.
- Это вы устроили драку на моем этаже. – Заметил офицер.
- Возможно. Давайте мы с вами отойдем, переговорим с глазу на глаз.
Было хорошо видно, что офицер прямо таки горит желанием послать моего друга далеко и надолго. Но оценив расклад сил, и понимая, что перевес вовсе не на его стороне, скрепя сердцем, все же согласился.
- Хех, Пончик умеет договариваться. – Улыбнулся я. – Однажды ему даже удалось убедить нашу класс-рука допустить меня к пересдаче, когда я завалил один из тестов. А это тот еще подвиг, учитывая, что Марь Ивановна, подобного в принципе не допускает.
- Хорошо бы. – Тихо заметила Тома. – Тебе, кстати, Сёма, не кажется, что давать прозвище своему другу опираясь на его вес…
- Так его прозвище к весу отношения не имеет. – Заметив удивленный взгляд девушки, я пояснил. – Еще до катастрофы толстяк ежедневно заглядывал в продуктовый магазин около нашего дома, покупая там пакет свежеиспеченных пончиков. В момент, когда он в очередной раз заглянул на огонек, весь наш мир полетел псу под хвост. Так его и обнаружила моя мама в самый первый день на нижнем этаже, пригласила его к нам, отпаивала чаем и успокаивала. Там я и познакомился со своим другом. Он тогда сидел на кухне с потерянным видом и трясущимися руками, в которых был зажат скомканный пакет с пончиками.
- Семён, нам нужно уходить. Задачу никто не отменял.- Подошел ко мне Игорь.
- Я с вами.
Кряхтя, через силу я встал с пола. Ребра нещадно ныли, но в целом чувствовал я себя нормально. Ни тошноты, ни головокружения не было, а значит, сотрясение мозга меня миновало.
- В таком состоянии? Вали к себе и отлежись, а еще лучше загляни в мед-отсек.
- Да все нормально. Ребра немного задели, но в остальном я в полном порядке.
- Я провожу тебя. – Взяла меня за руку Тома.
На выходе из комнаты я нос к носу столкнулся с Пончиком.
- Я все уладил, друг. Претензий к тебе у местных охранителей не будет, а эту ситуацию замнут. На счет семьи Томы не переживай - охранители присмотрят, чтобы здесь не было проблем.
На этаже все, разумеется, уже знали о произошедшем. Да и не удивительно, когда множество людей вынуждены жить в столь стеснительных условиях, все друг друга знают, все прекрасно слышат и слухи о любой мелочи распространяются по этажам со скоростью лесного пожара. Нашу компанию провожали откровенно враждебными взглядами. Пару раз даже донеслись приглушенные проклятия в наш адрес. Люди везде остаются людьми. Не имеет значения, в какую ситуацию они попали, объединяться в группы, выбирать гласного или негласного лидера, тихо или открыто ненавидеть соседей - это было сутью, инстинктом, заложенным в людях на подсознательном уровне. Испокон веков люди ненавидели и воевали с теми, кто хоть малейшим образом отличался от них. Не имеет значения в чем отличие: будь то религия, политические взгляды, цвет волос, кожи. Да все это не имело ни малейшего значения, это были лишь поводы к тому, чтобы ненавидеть другого человека, чтобы объединить против него группу единомышленников.