Улыбаюсь. Акеми мне нравится. Она прелестна в своем желании не бросать начатое и биться до конца. Вот из кого надо делать гвозди, двутавровые балки и клинки холодного оружия.
— Я не обижаюсь. — отвечаю я на вопрос. — Твои внутренние мотивы — твое дело. Пока я от тебя только добро видел, пусть… не до конца. — Акеми краснеет и фыркает, вспоминая как убегала от Майко с Акириным инструментом вниз по лестнице. Двенадцать этажей, между прочим.
— Просто… неожиданно было. — говорит она. — А ты, оказывается, такой извращенец.
— А то! — с гордостью говорю я. Отрицать факт — долго и муторно, придется пояснять что такое «извращения» в моем понимании и пусть я уверен, что теоретически эта прекрасная особь Мацумото владеет материалом, все же подобное может и в шок повергнуть. Неподготовленную аудиторию.
— Скажи, а кто эта девушка у тебя дома? Твоя любовница? Извини, если личный вопрос…
— Моя любовница? Скорее мой друг и даже наставник. — отвечаю я, вспоминая Майко.
— Она так откровенно одевается… не подумай, что я ханжа, но у вас такие отношения…
— Ну, что сказать. Вот я уверен, что у тебя, Акеми есть парень, — говорю я, продолжая идти рядом с ней вдоль стоек с украшениями, — но это же не мешает тебе проводить время со мной. Более того, я, как человек деликатный, не спрашиваю тебя кто этот парень, какие у вас отношения, один ли он у тебя и когда вы последний раз виделись.
— Но откуда ты знаешь?! — Акеми останавливается и впивается в меня требовательным взглядом. — Ты шпионил за мной?!
— А надо? — хмыкаю я. — У такой девушки как ты просто обязан быть парень. Хотя бы для того, чтобы ты отбивалась им от других парней. И даже если бы у тебя его не было, ты бы никогда в этом не призналась, а при первой возможности — обзавелась бы им. Следовательно — он у тебя уже есть. Думаю, ваши отношения как раз строятся на том, что ты над ним доминируешь, выплескивая свой внутренний бунт против системы клана, в невинные сексуальные забавы. Вот поэтому я верю тебе, что ты — Госпожа и не верю, что ты можешь быть Рабыней. Слишком уж ты рабыня в реальной жизни.
— Но… но я не об этом спрашивала!
— Акеми, ну как я могу с тобой обсуждать мои взаимоотношения с другими людьми? Подумай, если бы я так делал, это бы означало что в разговорах с другими людьми я бы обсуждал наши с тобой отношения. Ты бы этого хотела? Вот.
— Просто она так себя вела… — бурчит Акеми, принимая вид невинного цветочка.
— Майко? Она может. — улыбаюсь я. На неподготовленного человека Майко может производить сокрушительное впечатление.
— А почему ты считаешь, что у моего брата и Юки ничего не выйдет? — задает вопрос проницательная Акеми.
— Я так не говорил.
— Но думал! У тебя на лбу написано! — тычет мне в лоб пальчиком Акеми.
— Думал, да. — сознаюсь я. — Но кто я такой, чтобы выносить оценочные суждения…
— Нет, ты скажи. — упорствует Акеми. — Нам это важно.
— Хм. Ну хорошо. Давай присядем. — мы садимся на лавочку возле бутика. Мне не нравится ходить по магазинам. Никогда не нравилось.