— Пока рано делать выводы. — говорю я. — А что, если это просто грандиозная подстава, сфальсифицированные документы, чтобы натравить таких как ты, с быстрыми пальцами на спусковых крючках — на определенную цель? Вот, смотри… — я беру папку в руки, — Тут и вероятные подозреваемые обозначены. Думаю, что само СКПУ не могло взять их за задницу, вот и прислало нам, чтобы жар чужими руками загрести. Вот как вы вдвоем собирались действовать? Вломиться по этим адресам и всем люлей надавать, а потом выспрашивать? А кто не будет знать и говорить не сразу будет — так я думаю, вы найдет способ язык развязать? Так? — смотрю на Майко и Читосе. Они отводят глаза, как нашкодившие щенки. Точно, хотели завтра штурм устроить и трупов накидать нам на счет. Красавицы. Вот у кого в руках молоток, все проблемы кажутся гвоздями — раз и по шляпке. К конструктивной деятельности не приспособлены.
— Не хотели мы вас беспокоить. — бурчит Майко. — У нас же сейчас все в кучу. Митсуи и эта Вечно Молодая, Игры, Лагерь, твой папаша и нервные срывы у Нанасэ, я ж вижу, что она места себе не находит. Еще и спим все вместе, как цыгане, душ здесь ужасный. Линда, дура, наговорила тебе чего-то. Все в кучу, короче, еще и мы тут, с папкой этой. Сами бы сходили завтра…
Я вздыхаю. Беру себя за переносицу жестом Акиры, когда она искренне полагает, что окружена идиотами. Поясняю Майко-тян и всем окружающим, что у нас тут не анимэ или манга, где арка «наши бьют их» сменяется аркой «наши ищут сокровища». Это жизнь, а в жизни, мать его, все происходит внезапно и в кучу. Проблемы, неприятности и неожиданности — они сперва ждут где-то за дверью, а потом заходят все сразу. Пришла беда — открывай ворота. Поэтому так важно в жизни выстраивать приоритеты. Вот и у нас, приоритет пока — выжить. А для этого — выйти из группы, ибо иначе Вечно Молодая и ее Сандзюсан нам тут войнушку устроят. После того, как выживем — будем думать и строить планы. Мне тут Линда тоже подкинула задачку, у меня свои проблемы, но решать я их буду в порядке приоритетов. Пока терпит, значит подумаем об этом завтра, по завету Скарлет О’Хары.
— Хорошо, хорошо, папочка, — говорит Майко, — поняла я уже. Сперва Игры, потом — охота. Но… ты ж у нас умный, что вообще скажешь?
— Хм. — изучаю ее глаз на предмет хитрости. Переводит разговор со своего косяка, это к бабке не ходи. Ну и ладно, главное поняли они, что чуть глупость не сморозили, осознали и завтра никуда не пойдут в ночи, измазанные черной краской и с катаной за спиной. И с восемьдесят пятыми на бедрах. Слава богу.
Я беру папку и перелистываю материалы. Читаю. Смотрю. Есть у меня такая чудесная способность, моя собственная, не магическая и не принадлежащая этому миру — я очень быстро читаю. Потому захлопываю папку и смотрю на Майко.
— Ну? — говорит она, и я замечаю, что все остальные тоже смотрят на меня вопросительно. Даже Акира.
— Если предположить, что субъект — это не организация… а вряд ли это организация — это бы всплыло обязательно, а тут прослеживается что-то личное… так вот, если субъект — это один человек… — я поднимаю голову, сопоставляя факты, — то он однозначно — медик. Не просто имеет медицинскую подготовку, а именно практикующий медик. При этом — хирург. Знакомый с ампутациями не понаслышке. Сделать так, чтобы человек выжил после таких ампутаций — это искусство. Кроме того — знаком с анестезиологией и имеет доступ к препаратам. Девушка бы не выжила, проведи он операции на ней без наркоза, кроме того — она пространственный маг. Как только она бы пришла в себя — сразу же бы телепортировалась. А он держал ее под наркозом достаточное время для ампутации и всех последующих процедур. При этом, операция по ампутации одной конечности занимает не менее часа — и это бригадой хирургов. Создание кожных лоскутов, иссечение мышц, надкостницы, перепиливание кости, обработка и ушивание раны. Предположим, что он хирург-ас и может сделать все сам, один. Все равно получится не менее пяти часов под наркозом. При этом организм испытывает такой стресс, что все равно риск смерти пациента очень велик. По-хорошему надо было дать ей поправиться после каждой ампутации, но тут все произошло разом. Значит — либо гениальный медик, либо — особенность этого мира — какой-нибудь медицинский маг. Нет, не регенератор, как я, а скорее — повышающий выживание, функционирование организма. Так что… к сожалению тут тупик. Не было бы в этом мире способностей, мы бы искали гениального медика, педанта, психопата, неприятного в общении, но умеющего хорошо прикидываться, с холодным взглядом и отсутствием эмпатии. Скорее всего, у него конфликты с коллегами на работе, и скорее всего — у него уже нет лицензии, потому что он неоднократно рисковал жизнями пациентов и его действия также вызывали сомнения с точки зрения этики. Скорей всего, он был в сексуальных отношениях с пациентами или пациентками, возможно даже пока те были под наркозом. И проживает где-нибудь рядом. Но… в мире, где есть способности, так вычислить его не удастся. — вздыхаю я.
На меня смотрят. Все смотрят на меня с каким-то странным выражением на лицах. Думаю, не упустил ли я какой детали. Аккуратность, с какой девушка была завернута в пленку, аккуратные швы на культях, педантичность, с которой были обработаны раны — говорит о характере. Выбор чемодана, его состояние, состояние замков и пряжек, наличие мокрой губки возле рта девушки — говорит о характере. Вы можете поменять прическу, походку, приклеить усы, одеть очки или контактные линзы, даже сделать пластическую операцию, но вы не измените способ, которым думаете, не измените свой психологический профиль, свой модус операнди. Вы — это вы. Даже если вы теперь не двухметровый блондин, а небольшая азиатская девушка — вы не можете изменить способ, которым вы мыслите. А вот, кстати, думаю я, вот и еще один довод в пользу того, что я — это человек, а не голем Алой Стражи. Потому что таков мой паттерн мысли. Он уникален и я — тоже.
— Ну, — говорю я, — вроде все верно же. Чего вылупились?
— Знаешь, Син, — задумчиво говорит Майко, — а ты тоже умеешь быть страшным.
— У меня мурашки по коже. — сообщает всем Иошико.
Глава 27
— Отборочные — это тебе не Игры как таковые. На отборочных и зрителей-то толком нет. — поясняет Питер, пока мы идем к раздевалке. Мы проходим широкими коридорами, заполненными людьми, стоит постоянный гомон, кто-то кричит «Валенсия! Одень маску!», кто-то хохочет, нарочито громко. Питер идет осторожно, обходя людей, стараясь не толкнуть никого. Некоторые из людей — в костюмах и масках. Я ищу глазами униформу Митсуи и их шлемы с цифровыми забралами, но не нахожу. Они еще не пришли, или уже прошли? Валькирии и ее команды тоже пока не видать.
— Круто. — говорю я, лишь бы что-то сказать. Питер нервничает и ему надо что-то говорить, быть старшим, на правах ветерана, тогда ему будет легче. Я могу его выслушать, от меня не убудет. А нервничать из-за каких-то отборочных матчей, после того, что на меня вывалила Линда, я точно не буду. Тем более, что от меня в конечном итоге ничего и не зависит сегодня. С тем же успехом мог остаться на базе, выпытывая у Нанасэ подробности своего происхождения, или вон, в Лесной Лагерь податься, Иошико с Майко там нашла какое-то новое применение способности Чепу, а еще выяснилось, что Мика, мелкая такая конопушка из третьего отряда — умеет работать с информацией. Анализировать совпадения и то, что потом назовут «Биг дата» — во сне. Единственно — не всегда ее способности точны, иногда она капризничает и выдает черте-что, но если научится отделять истину от ее выдумок — то у нас в руках будет возможность … много возможностей.
Вот интересно, думаю я, в этом мире воспринимают суперов просто как сверхлюдей и все тут. Из-за этого, я подозреваю, и наука в этом мире в загоне и запустении — потому что вот кому нужен холодный ядерный синтез, когда Колобук из Южной Африки по всему миру включает реакторы на основе своей силы и пары килограммов ртути? Кому нужен системный подход, когда всегда найдется какая-то сила, какая-то способность? Вот и сидят местные ученые на голодном пайке, а на голодном пайке трудно науку вперед толкать. Силенок не хватает. Конечно, если ты исследуешь степень прожарки стейка мамонта или съедобность лопуха — тебе и лаборатория не сильно нужна, и деньги — тоже не особо. А вот для выяснения физических свойств того же «карманного измерения» Юки и Акиры — и то и другое понадобится. Я еще раз осмотрелся.
— Кого ищешь? Этих, которые, Сандзюсан? Не, тут так устроено, мы их видеть не будем, у них раздевалки с противоположной стороны. Все раскиданы так, чтобы не столкнуться носом в коридоре с будущими соперниками. — поясняет Питер: — а то были уже … прецеденты. Но теперь внимательно к этому относятся.
— Аа… — говорю я: — значит их мы тут не увидим сегодня.
— В коридорах точно нет. — отвечает Питер, открывая дверь в раздевалку. Мы проходим внутрь. Обычная комната для переодевания, в каждом спортзале такая есть. Кафельный пол, кафельные стены, побеленный потолок, несколько рядом металлических шкафчиков для вещей. В замках вставлены ключи с резиночками вместо брелоков. Чтобы на руку одеть. Бери любой. Выбираю шкафчик ближе к стене и открываю его. Внутри, на металлической полке — памятка участнику Игр. Я такую уже читал, всем участникам выдают, там об соблюдении правил безопасности, обязательном исполнении команд полевого судьи в случае, если будет принято решение о приостановке матча. Запрете на ментальную магию, о том, что в отборочных матчах запрещается использование заклинаний и способностей массового поражения, могущих нанести вред лицам, не участвующим в соревнованиях. И картинка — улыбающаяся девушка в красно-синей форме держит в руке кубок. За ней — справа и слева — ее товарищи по команде, два парня, тоже в такой же униформе, только один, почему-то — блондин. Второй смуглый до такой степени, что напоминает человека, который заснул в солярии. Все трое улыбаются так, что становится страшно за сохранность их челюстей, еще немного и лица треснут. Под картинкой надпись «Участнику Ежегодных Игр». Откладываю памятку в сторону. Питер уже переодевается, даже несмотря на то, что сегодня ни мне ни ему не светит выйти на поле, несмотря на то, что наша доля сегодня — скамейка запасных, переодеться надо. Мало ли… да и правила об этом говорят. Не будешь сидеть на скамейке запасных, полностью в униформе — не сможешь выйти на поле в качестве запасного игрока. Более того, даже помощь между раундами не сможешь оказывать. А потому мне тоже надлежит переодеться. Времени на то, чтобы разработать дизайн и уж тем более пошить свои костюмы у нас не было, зато у Майко на квартире был целый ящик спортивных костюмов и футболок, с надписью «Участнику ежегодного марафона Сейтеки, 75-й год». Надпись на футболках оставили, с надеждой, что никто и не заметит, а на спине мастерки просто пришили поверх — белый прямоугольник с названием команды. Да, неказисто и Акира морщилась, для нее это как ножом по сердцу, она уже заказала нормальную форму, но пока ее пошьют… В общем Акира дала добро на такое вот надругательство только потому, что Питер заверил ее, что на отборочных и зрителей не будет и снимать тоже никто толком не будет. Выходить в своих костюмах, которые от «Воинов Сейтеки» остались — Питер и его команда не могут по условиям соглашения с Амбрелла Групп, мы не можем выйти в своих полевых комбинезонах, потому что это и не форма и не костюмы, это ж одежда для операций. Меньше всего хотелось в такой вот на людях красоваться, срисуют Читосе, зачем нам это надо. Так что сегодня все мы будем щеголять в спортивных костюмах, больше похожие на какую-нибудь местную спортивную команду в любительском крикете на корпоративе, чем на команду суперов.
Я споро переодеваюсь, ловя себя на мысли, что в раздевалке прохладно, несмотря на жару снаружи. Спортивный костюм выполнен в красно-белом, надпись сзади — тоже на белом прямоугольнике, красная надпись. Спрашивал у Линды, не будем ли мы палиться с такой цветовой гаммой, ну красно-белые все, и Алые Стражи Императора — никаких аллегорий? Линда рукой махнула и сказала, что главное мои тентакли не светить и щиты. Можешь лечить всех налево и направо, клинки из рук выращивать, главное — никаких щитов. А форма… ну что форма… — только плечами пожала и дальше побежала.