— Я знаю — говорит Саманта Бейли и формирует из пальцев руки какую-то фигуру, поднимает ее и глядит через переплетенные пальцы прямо на Кендру: — и ты нам действительно пригодишься…. Тоц!
Через минуту Кендра подняла голову и осмотрелась. Ее подняли и усадили в кресло, подали стакан воды. Она выпила и закашлялась.
— Напугали мне девчонку. — проворчала она и ощупала себя внизу: — она даже обмочилась.
— Все в норме? — поднимает бровь Саманта Бейли: — последствия переноса?
— Голова побаливает, а так все в норме. У нас мало времени — говорит Кендра: — я быстро переоденусь и душ приму. А потом сяду с вами, у меня… у нее были сведения как найти Центальную, ее Сократ поможет. Никто не смеет вставать поперек дороги Митсуи!
— Это точно. — кивает Саманта: — никто.
Глава 25
Волны лениво накатывались на песчаный берег, выравнивая следы, заполняя их водой. Мы сидим на берегу и глядим вдаль. Я закрываю глаза и пытаюсь в очередной раз вызвать чувство крови внутри себя, осознать истинное свое положение в пространстве и времени.
— Получается? — спрашивает меня босоногая копейщица откуда-то сбоку. Я не отвечаю. Вдох-выдох. Точка дантянь, энергетические потоки праны, толчки пульса изнутри, где же ты, кровушка…
— Попробуй сосредоточится на точке ниже пупка сантиметра три-четыре ниже. — советует она: — там сосредоточение энергетических потоков, у меня обычно получается. Только не увлекайся слонами. Тридцать два будды и бодхисаттвы еще ничего, но как только слоны начинают выходить из пупка — пиши пропало.
Я открываю глаза. Бесполезно. Стискиваю зубы и пробую снова. Пять минут. Полчаса. Час. День. Сколько времени прошло? Здесь нет ночи, нет даже солнца. Есть только песчаная полоска пляжа и ленивые волны. На берегу я и Махиша, вернее — его женская ипостась. Она сидит рядом со мной, копье воткнуто в песок и тень от него выделяется на песке черной линией.
— Давай, поговори со мной — откидывается она назад и валится на песок, раскинув руки в стороны и ее совершенное тело, словно бы вырезанная из макассарского эбенового дерева статуэтка. Я смотрю на то, как ее ступни утопают в белом песке.
— Тебя не существует — отвечаю я: — какой смысл беседовать самому с собой? Ты — часть моего сознания, мой бред, моя иллюзия. О чем с тобой разговаривать? Ты — нереальна.
— Откуда ты можешь знать, что реально, а что нет? — задается вопросом Махиша: — как ты отличишь одно от другого? Ты видишь меня, ты слышишь меня, ты можешь протянуть руку и потрогать меня… везде. И нигде я не явлюсь туманной дымкой или фантомом.
— Потому что я в иллюзии целиком — отвечаю я: — я могу тебя видеть и слышать, я могу до тебя дотронуться, но это только потому, что это все — иллюзия. Я заперт в темнице своего разума, а мне сейчас нужно вырваться отсюда. Потому что со мной вместе была Акира и потому что Читосе с Майко тоже пропали.
— О, так ты беспокоишься о других — хмыкает Махиша, закладывая руки за голову и продолжая смотреть вверх, в небо без звезд и солнца: — или все-таки заботишься о себе?
— Для галлюцинации ты на редкость упорна — отвечаю я. Думаю о том, что я наконец смог понять что все, что происходит со мной — иллюзия и что с момента нашего визита в «Ахимсу» — я скорее всего нахожусь под властью могучего менталиста. В отличие от того сукина сына, которого пристрелила Читосе, этот — полностью подавил мое чувство крови, и я не могу даже почувствовать себя, свои способности и умения. Как будто оглох и ослеп сразу. И ножки с ручками повыдергали. Нет, вызвать лезвие или сформировать щупальце я могу по-прежнему, но чувства, ощущения нет. То есть это… я формирую кроваво-алое копье перед собой, точную копию оружия Махиши — это тоже иллюзия и не больше. Сколько времени я уже пытаюсь вырваться отсюда? Не знаю. В каждой иллюзии со мной рядом эта Махиша… и может быть это ключ? Может быть… надо узнать про нее больше.
Я поворачиваюсь к лежащей на песке королеве ракшасов. Она положила ногу на ногу и завела руки под голову и сейчас качает одной ногой в воздухе, глядя вверх. Увидев, что я повернулся — она поворачивает голову ко мне и вопросительно поднимает бровь.
— Кто ты? — спрашиваю я у нее: — какова твоя роль… в этом всем?
— Ты же сам сказал — я иллюзия. — отвечает она: — ничего из этого нет, а ты на самом деле вот уже две недели как мозг в баночке на полке у Масадзи Китано. Мозг умеет наводить иллюзию сам на себя.